Сеть Сирано - [29]
— Что бы такое и со мной! — Илюшенька как-то по-бабьи всплеснул руками и забормотал: — Тоже мне, Цветаева доморощенная! Мой милый, что тебе я сделала! Вся такая бедненькая, несчастненькая, брошенная! Весь университет знает… Весь университет гудит… Только ленивый не поинтересовался, как декан свою аспиранточку уделывает… Весь университет… На каждом шагу… Пальцем на меня… Декан-сорняк! Профессор-чертополох!
— Слава богу, — выдохнула я, — а я думала, что-то серьезное…
— Ты что, притворяешься или в самом деле ничего не понимаешь? — Илюшенька приблизил ко мне свое лицо и зашипел: — Как назло, как назло, именно сейчас! Именно сегодня! Когда у меня чуть ли ни судьба решается! А она — муси-пуси, сладенький мой, как ты мог, подлец, так со мной поступить?
Он выбежал из-за стола и стал метаться по кабинету:
— Ты же у меня место проректора буквально из-под ног выбила! Угробила! Живым закопала!
Пластиковая бутылка, мутный стакан, теплая вода.
— А знаешь, чего мне все это стоило? Мне! Моей семье! Жене! Друзьям?
Портфель, сигареты, пепельница.
— Я же всех, кого можно облизал, сил немерено угробил, денег, здоровья! И тут она, здрасти-приехали, в самый под дых!
Жалюзи, форточка, сквозняк.
— Ты что, только сегодня на свет родилась? Не знаешь, как ректор ко мне относится? Что у него свой собственный кандидат на эту должность есть! Ему только зацепку дай, только намек на аморалку! Он же коммуняка недобитый! Он же только случая ждал, чтобы меня за шкирку ухватить и вытолкнуть! А тут эта кретинка выплыла со своими гребаными откровениями! Я же тебя просил!
— Это все? — я резко встала и увидела, как перед глазами закружились резвые светящиеся мошки.
— А тебе мало? — Илюшенька уже орал, не опасаясь, что его услышат снаружи, — мало тебе? Надо мною же теперь весь университет потешается!
— Это все? — я держалась руками за край стола, боясь потерять равновесие.
— А если до жены дойдет? — он уже разговаривал сам с собой, — Конечно дойдет! Кто бы сомневался! Доложат! Обязательно доложат! Догонят и еще до кучи доложат! — Илья ослабил узел галстука и прошептал: — Все пропало…
Я оторвалась от стола и осторожно двинулась к выходу, все еще преследуемая роем разноцветных мух. Секретарша кричала мне вслед:
— Как только не стыдно! Как вы могли? У него же сердце!
Я вышла за дверь и прислонилась к стене. Предметы медленно принимали свои очертанья. Надо бежать, но чувствую, что могу только идти медленно и печально.
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый, из последнего окна вдруг упала голова. Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы… Привяжется ведь глупость такая.
На воздухе стало лучше. Всюду желтые цветы. Не мимозы, не тюльпаны, другие… Как называются? Еще был такой бог. Смотрел в зеркало, любовался собой, желтые кудри, желтые глаза, желтые цветы… Дома такой букет… Где мой дом? Где моя мама?
Я остановилась, оглянулась по сторонам, задумалась. Где мой дом? Мама, ужин, макароны, тепло. Солнце, лужи. Чистые пруды… Метро, рельсы, шпалы, желтые цветы… Страшные, холодные цветы… Бьющиеся, стеклянные… Осколки под кожей…
Но я правильно еду. И правильно иду. И вот мой дом.
Добрый вечер, добрый дом. Добрый вечер, это я. Да, действительно, промокли. Да, действительно, настолько мокрые ноги, что даже разутые оставляют на полу влажные следы. Как смешно, мама! Я иду босиком. Все хорошо. Я дома. Я не пьяная. Не волнуйся, я в ванную. Пена, вода. Пар, тепло. Мирный сон, успокоительные волны. Желтые цветы, мальчик Нарцисс, мамин крик за дверью:
— Оля, сколько можно, выходи!
Теперь все можно, мама! Делай со мной, что хочешь. Интернет, замуж, чужой мужик в постели. Странный запах, прикосновенье, дрожь. Взберется, возобладает, возьмет. Как свою, как законную…
Ненавижу…
Тетка
Конечно, напилась! Кто бы сомневался. И в таком виде через весь город! Сапоги насквозь мокрые. До завтра не высохнут. И сама точно сляжет. Ее вечные простуды, капризы — нет моих сил! Надо что-то решать. Или она меня в могилу загонит, или я ее замуж выдам. Пора бы уже отдохнуть друг от друга. А то я ей: Олюшка, Олюшка, что приготовить? Что постирать? Что погладить? Как настроение, учеба, работа? Как друг наш милай? Часом не подох?
Замуж! Замуж. Замуж…
А как же я?
Как же я без нее?
Ну почему обязательно без нее? Мы могли бы какое-то время пожить вместе, у нас. В тесноте, да не в обиде. Я бы им не помешала. Я же тихая, скромная, незаметная. Где ты, теща, ау? А ну, найди меня, малыш, в наших-то хоромах? Накося, выкуси. Да и зачем я тебе сдалась?
Мечты, мечты, где ваша сладость? Где ваше блистательное исполненье, почем, когда? Да и возможно ли это, пока жив и соответственно здоров свет наш батюшка Илья Петрович. Собственными бы ручками, вот этими вот, навсегда… И что она там так долго делает? Не захлебнулась бы с перепоя, не утонула…
— Олюшка! — тетка поскреблась в дверь, — выходи же, наконец, ужин стынет.
Котлета, макароны, салат. Все, что она так любит. Чего-чего, а на аппетит мы не жалуемся. И хоть бы что. Все те же кости, кожа и глаза в пол-лица. Скоро она? Опять разогревать придется.
Позвонили в дверь. Тетка побежала открывать. Кого бы это так поздно принесло? Кто бы мог подумать, Чигавонина. Явилась, не запылилась, отсвиданькалась.
Это история любви — страстная и беззащитная, смешная и трогательная, понятная и близкая каждой женщине.Когда Маша встретила мужчину своей мечты, мужчину с большой буквы, то окунулась в страсть как в омут. С головой. Ее подруга Юля пытается вернуть Машу на землю в редкие минуты просветления в Машиной голове. А страсти там действительно пылают нешуточные — просто смертельные. Юля недоумевает: зачем нужна эта любовь, если от нее люди «умирают»? Но для кого любовь — товар, а для кого — смысл существования. Каждый выбирает сам.
Тонкая психологическая проза о любви.В центре романа - любовный треугольник. Но не тот, равнобедренно-классический, где она любит его, а он, с тем же рвением - другую.Здесь угадывается иная, неизвестная науке, геометрическая форма, в которой потерянная женщина мечется между двумя в равной степени достойными претендентами. Ее зовут Карлсон, а его, соответственно, Малыш, и их совместное счастье было так же коротко, как и детство.Наступила пора прозрения, и на смену цветным сумасшедшим снам пришли тревожные будни.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.