Сестры - [9]

В то утро к десяти тридцати Тэмми ответила на все телефонные звонки, поговорила с четырьмя агентами, ответила на все е-мейлы и отдала помощнице перепечатать стопку писем. Она подпишет их перед отъездом, а в час отправится в аэропорт, чтобы успеть на трехчасовой рейс до Нью-Йорка. Невозможно было объяснить семье, что представляет собой ее повседневная жизнь и какие неимоверные усилия приходится предпринимать, чтобы удерживать рейтинги шоу на высоком уровне. Выпив третью чашку кофе, она вернулась в офис и взглянула на крошечную собачку, крепко спавшую под письменным столом. Хуанита подняла головку, поморгала глазами, перевернулась на другой бок и снова заснула. Собачка жила у Тэмми со времени учебы в колледже, и она таскала ее с собой повсюду. Шерстка у нее была цвета корицы, и если на ней не было кашемирового свитера, она дрожала от холода. Уходя из офиса по делам или на ленч, Тэмми сажала Хуаниту в сумочку. Сумочка от Дженни Биркин идеально подходила для того, чтобы носить ее маленького друга.

— Привет, Хуанита. Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Собачка издала тяжкий стон и снова заснула под столом. Люди, приходившие в офис Тэмми, знали, что нужно внимательно смотреть, куда ступаешь. Случись что-нибудь с Хуанитой, Тэмми не пережила бы этого. Как не раз говорила ее мать, она была противоестественно привязана к своей собаке. Хуанита заменяла Тэмми все, чего не было в ее жизни: мужчину, детей, подруг и даже сестер, поскольку все они разлетелись из дома. На этой собачке Тэмми сосредоточила всю свою любовь. Однажды Хуанита потерялась в здании, и все бросились ее искать, а Тэмми рыдала и даже бегала на улицу, чтобы посмотреть, нет ли ее там. Хуаниту нашли крепко спящей за радиатором отопления. После этого случая она завоевала всеобщую известность во всем здании, равно как и Тэмми, которую все знали благодаря успеху ее шоу и одержимости своей собачкой.

Тэмми была потрясающе красивой женщиной с массой длинных вьющихся рыжих волос, настолько роскошных, что люди иногда думали, что она носит парик. Но волосы были ее собственные, такого же цвета, как у матери, огненно-рыжие. Глаза у Тэмми были зеленые, а на носу и скулах — россыпь веснушек, благодаря которым она выглядела озорной и юной. Немного ниже ростом остальных сестер, она обладала девичьей фигуркой и невероятным обаянием, если, конечно, она не была близка к нервному срыву в связи со своим шоу. Покинуть офис и сесть в самолет было для нее равносильно тому, чтобы перерезать пуповину, тем не менее она всегда приезжала домой на Четвертое июля. Сейчас, когда актеры разъехались в отпуска, для такой поездки выдалось самое подходящее время.

Уезжать на День благодарения и Рождество было еще труднее — в самый разгар сезона и упорной борьбы за рейтинги. Но она и тогда умудрялась ездить домой. Брала с собой два мобильника и компьютер. Куда бы Тэмми ни уезжала, она поддерживала постоянную связь со своим персоналом, будучи превосходным профессионалом, образцовым телевизионным продюсером женского пола. Родители гордились ею, но беспокоились о ее здоровье. Такие стрессы, как у нее, такая ответственность на ее плечах не могли, рано или поздно, не сказаться на здоровье. Мать без конца упрашивала ее сбавить темпы, тогда как отец, не скрывая, восхищался ее огромным успехом. Сестры бодро заявили, что она дурочка, и были до некоторой степени правы. Тэмми утверждала: чтобы работать на телевидении, надо быть сумасшедшим, и именно поэтому работа ей так подходит. Тот факт, что она еще жива, Тэмми объясняла исключительно тем, что она росла в нормальных домашних условиях. Большинство людей мечтают об этом, но не всем такое достается — любящие родители, глубоко преданные друг другу, которые до сих пор являются надежной опорой для своих четырех девочек. Она иногда скучала по счастливой жизни под крышей родительского дома. С тех пор как она уехала, ее жизнь, кажется, уже никогда не была по-настоящему полной. И жили они теперь далеко друг от друга: Энни во Флоренции, Кэнди разъезжала по всему миру, снимаясь для модных журналов или участвуя в показах новых коллекций модной одежды, а Сабрина работала в Нью-Йорке. Порой Тэмми их ужасно не хватало, но когда она, освободившись, наконец, поздно вечером, получала возможность им позвонить, было слишком поздно или слишком рано. Приходилось обращаться к электронике, когда сестры звонили ей по мобильнику, а она в это время бежала с одного совещания на другое или находилась на съемочной площадке; они могли всего лишь обменяться несколькими словами. Поэтому Тэмми с особым нетерпением ждала возможности провести уик-энд вместе с ними.

— Машина у подъезда, Тэмми, — сунув голову в дверь, сказала ее помощница Хейли. Часы показывали двенадцать сорок.

— Письма готовы, чтобы их подписать? — озабоченно спросила Тэмми.

— Само собой, — ответила Хейли, прижимавшая к груди стопку писем. Положив их на стол перед Тэмми, она подала ручку. Бегло просмотрев письма, Тэмми поставила под каждым свою подпись. Теперь можно ехать с чистой совестью. С самыми важными делами покончено. Она терпеть не могла оставлять что-нибудь незавершенное на уик-энд и поэтому обычно заходила в офис по субботам, а иногда и в воскресенье и почти никогда никуда не уезжала на уик-энд.