Сестренки - [28]

— И это все в нашу честь? — удивляется Станислава.

Сестренка не отвечает. Она пишет эсэмэску генералу, чтобы тот отозвал боевую тревогу. Это она чуточку пошалила в правительственной сети…

* * *

Моника Степанкович прикрывает глаза и осуществляет внутри себя оценку преподавателей. В принципе, все они совершенно нормальные. С двумя исключениями. Вообще-то, это одно исключение, но в двух лицах. Катаржина и Станислава. Девочка еще не знает их фамилий, но те ее не обманут. Слишком много радости во взглядах, когда они встречаются в коридоре. Следовательно, они как-то породнены. И эта родственная связь очень тесная; а к тому же, они еще и дружат. Словно сестры. И характерами они тоже должны быть похожи.

А теперь время проанализировать. У Станиславы на правой руке небольшое утолщение в том месте, где большой палец соединяется с кистью. Там развились избыточные мышцы, ответственные за сжатие пальцев. Понятное дело, довольно-таки хрупкого строения учительница боксом не занимается, зато без особого труда ее можно представить с саблей в руке. Наручными часами она не пользуется, только карманными. Похоже, привыкла. Когда желает более тщательно присмотреться к чему-нибудь, инстинктивно подводит руку к щеке.

Еще она носит корсет, это благодаря нему она держится так прямо. В то же время, шнурует она его не слишком сильно, любит дышать полной грудью. И ее одежда — пускай и элегантная, но, в первую очередь, обязательно удобная…

Вокруг нее расходится аура невольного уважения. Увидав ее, с мест поднимаются даже взрослые женщины. У хорошо воспитанных людей в крови записан инстинкт вставать с места, когда в комнату входит человек постарше… Так они проявляют уважение к его возрасту. Этот жест является общим чуть ли не для всего круга латинской цивилизации…

Итак: сабля, карманные часы, корсет… а попытка поправить очки? Глаза она должна была прооперировать, явно была близорукой. Неужели раньше она не могла позволить себе хорошие очки? Могла. Что же тогда? Выходит, эта забавная привычка появилась еще раньше, когда пользовалась моноклем или, что более вероятно, лорнетом.

Комплекс инстинктов сформировался у пани учительницы уже давно. Быть может, с того времени прошло лет сто пятьдесят? Она очень гибкая, ее движения очень быстрые. Кошачья грация и невероятная реакция. Женщина весьма блестящая, даже слишком. С такими способностями ей удалось прожить так долго. И еще одно. Хотя по-сербски она говорит и бегло, но акцент ужасно архаичный… Следовательно, язык она учила очень давно. Насколько давно? Нужно будет проверить? И еще два вопроса. Почему она выглядит всего лишь на двадцать лет? Крестик у нее на шее, на первый взгляд, серебряный. Каким же чудом он не прожег в ее коже дыру до самых костей?

* * *

Моника Степанкович выжила, благодаря умению безошибочно чувствовать угрозу. Опасные районы она способна распознать незамедлительно. За последние годы краковский Казимеж сделался более цивилизованным, но остался таким же опасным.

Только не для нее. Девушка идет по улице смело. Стоящее на страже в подворотнях жулье отступает в глубину. Все они сторонятся честной работы с деда-прадеда. Вписанный в самые глубины подсознания инстинкт еще никогда их не подводил… Сейчас же они чувствуют, что в их спокойный анклав прибыла смертельная опасность. Они прекрасно знают, что эта золотоволосая девонька опаснее, чем ватага разъяренных мусоров, прочесывающих дом за домом. Если бы она атаковала — они тут же бы смылись. Но она к ним не цепляется. Прогуливается, глядя на остатки еврейских букв на облезлых фасадах.

Наконец направляется к одному из домов. Из подворотни навстречу выходит Зенек, король этого квартала.

— Простите, пани, — заговаривает он пропитым голосом. Мужик страшно трусит, но испытывает какую-то ответственность за собственных дружков. Как-то надо от этой крали избавиться. — Мы бы предпочли, чтобы вы сюда не приходили…

Взгляд синих глаз просверливает его до самого мозга костей и жжет. У бандита есть и пистолет, вот только применить его он не осмелится. Еще пару минут тому назад он считал, будто бы достаточным будет всего лишь прогнать незнакомку. Теперь ему понятно, что это был бы шаг, по меньшей мере, неразумный. Бандюга многое чего пережил в своей жизни. На совести тоже много чего. Научился он и безошибочно распознавать противника. Издалека. Но теперь ошибся. Сейчас он чувствовал, как что-то сосет в низу живота, но считал, будто бы справится. Не думал он, что вблизи это выглядит столь страшно. А ведь милая девонька ничего не сделала. Всего лишь смотрит. А инстинкт Зенека вопит, словно сирена. Щетина, зарастающая лапы, ежится, словно у дикого зверя. Он мог бы попросту сбежать, но сама мысль о том, чтобы повернуться спиной к опасности, пугает бандита еще сильнее.

Дружки поглядывают из других подворотен настороженно, они явно боятся. У некоторых тоже имеется оружие, но подсознание говорит им, что это не поможет. Сейчас все они в ловушке. Абсолютно все. Если начнут стрелять, будет только хуже. Значительно хуже… А самое страшное то, что они ничего не понимают. Да и в принципе, чего тут бояться? Телка выглядит лет на шестнадцать. В теории, ей можно свернуть голову одним движением. Это в теории.