Тихий вечер среды. Шел шестой день с момента исчезновения Якуба Вендровича. Его кореша слегка забеспокоились. Правда, лучший экзорцист-любитель в гмине и до того пару раз исчезал, но на этот раз он исчез чересчур неожиданно. Как всегда по средам, закусочная в Войславицах работала допоздна. Строго говоря, ярмарка проходила по утрам, но некоторые завсегдатаи предпочитали обмывать свои сделки посолидней. Так и в этот раз. Юзеф Паченко, Томаш Чещлюк, Ян Гжондковский и Семен Корчашко сидели за столиком в углу.
— А я говорю, ментам сообщить надо, — яростно прошептал Томаш.
— Якуб будет недоволен.
— А он хоть раз был доволен?
— Да нет. Наверное, ему попалась приличная работенка.
— Он бы оставил лошадь у Семена.
— Ну, лошадь сама ко мне пришла. А стойло заперто. Значит, он ее выпустил и запер.
— А я вам скажу, что мне все это не нравится.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Якуб Вендрович. Живой и невредимый, несмотря на долгое отсутствие, только слегка навеселе, Он осмотрелся по сторонам почти осмысленным взглядом и улыбнулся, заметив корешей. Кореша его тоже заметили и затащили за свой столик.
— Ну и где тебя носило? — спросил Семен.
— А, вы не поверите. Дайте какого-нибудь пива, а то от спирта в горле першит.
Вскоре перед ними выстроилась батарея бутылок. Якуб откупорил одну об угол стола и, поглядев мутным взглядом на лица слушателей, а вокруг столика собрались уже все посетители закусочной, начал рассказ. Слушали его с интересом. Все знали, что он, когда тяпнет, заливает несусветно, но при всем неправдоподобии, это стоило послушать. Сегодня он превзошел сам себя. Это всем пришлось признать.
* * *
Коридор тянулся в бесконечность. Коридор был бетонным. Бетонными были стены, пол, потолок. На полу лежала красная дорожка, истоптанная миллионами ботинок. Дорожка, как и коридор, тянулась вдаль, в серый полумрак, где исчезала, съеденная перспективой. Якуб Вендрович терпеливо плелся. Возле него шагал не то проводник, не то стражник. Мрачный охранник солидного телосложения с автоматом Калашникова в волосатой лапе. К описанию стоило бы добавить, что на груди у него болталось несколько орденов. Лицо охранника было мертвенно бледным, как брюхо дохлой рыбы, что гармонично сочеталось с не менее болезненным цветом стен.
— Приятно тут, — пошутил Якуб. — Совсем как в штаб-квартире КГБ.
— Это и есть штаб-квартира КГБ, — отозвался охранник и снова замолчал.
— А если я потребую польского консула? — спросил с хитрецой Якуб.
— Это одно из самых засекреченных мест на земле. Чужим дипломатам здесь делать нечего.
— А если я окажу сопротивление?
Охранник ничего не ответил, но его автомат неожиданно оказался в позиции для стрельбы.
— Ладно, ладно… Я шучу.
Они остановились перед стальной дверью. Охранник постучал и ворота со скрипом отворились. За дверью охранников прибавилось. У некоторых даже были собаки на поводках. Все были рослые и при орденах.
- Генерал ждет, — сказал один из них.
Они вошли в небольшой кабинет. Кабинет тоже был сделан из бетона, но чуть поаккуратней, чем коридор, по крайней мере, арматура не торчала из стен. В кабинете была конторка, столик, прикрученный шурупами к бетонному полу, и портрет очередного генерального секретаря. Пол был заляпан пятнами бурого цвета, тут и там на нем мелом были нарисованы силуэты. Силуэты более-менее соответствовали брызгам крови и дырам от пуль на стенах. — Якуб Вендрович? — уточнил генерал. — Ага, — признался экзорцист. Генерал какое-то время разглядывал стоящий перед ним на конторке кроваво-красный телефон, а потом начал.
— Наша передовая советская наука решила за последние годы ряд, казалось бы, неразрешимых проблем.
— Питьевой спирт из опилок? — Якуб живо заинтересовался.
— Помимо прочего — вмешался охранник.
— Дадите рецепт, товарищ?
Генерал стукнул ладонью по столу.
— Не время для глупостей! Вы, товарищ Вендрович, экзорцист.
Брови узника взметнулись вверх.
— Ваша передовая наука случайно не доказала, что не существует никаких паранормальных явлений?
— Наша передовая наука много чего доказала, но некоторые догматы нам пришлось пересмотреть… Неважно, тебе наверняка известно, что после своей смерти великий Ленин…
— А Ленин это кто? — заинтересовался экзорцист.
Охранник с шумом взвел затвор.
— Застрелить?
— Уже не надо, я припоминаю.
— Не стреляй, — велел генерал. — После смерти наш учитель был забальзамирован. Ты понимаешь, что это значит?
Якуб любил притворяться деревенским дурачком.
— Значит, таким бальзамом для волос? — уточнил он.
— Я его все-таки застрелю, — попросил охранник.
— Заткнись идиот, а то я тебя застрелю! А ты слушай. Ленина мумифицировали.
— Значит, его засолили, как египетских фараонов?
— Что-то вроде этого. Его законсервировали с помощью субстанции с совершенно секретной рецептурой.
— Я должен ее рассекретить? — Якуб рвался в бой.
— Если бы! У нас совершенно другая проблема. Итак, буквально на днях, часовые возле стеклянного гроба вождя заметили, что он начал шевелиться.
— Это очень легко объяснить.
— Ну так говори, экзорцист.
— Вы повторяете уже семьдесят лет, что Ленин вечно живой, и он наконец поверил. Да и кто бы не поверил.
