Сестра милосердия - [8]
— У тебя ребенок?
— Да, — отозвалась с тем же оттенком высокомерия, — сын.
Аким одеревенел, всего его начинало тихонько трясти. Будто закипал всей кровью — и уж должно было что-то случиться. Он смотрел и не шевелился. Старички робко притихли, чего-то ждали. Посередине стола лампа — чуть шевельнешься — так и метнется громадная, как бурый медведь, тень по стене. И кот светит взглядом. И вздыхают, поскрипывают ставни — ветер поднялся.
— Я видела, как человека убили, — сказала, когда молчать стало невмочь. Бабушка на вздохе прошептала краткую молитву. У молодого на скулах взбугрились желваки. И Анна, будто по газетке прочитала его мысль: возьмем власть — настанет полный порядок! Точно так же думал Александр Васильевич, когда брал власть в свои руки. А ветер крепчает — нет-нет, да и хлопнет ставнем. Каково-то в чистом поле егерям?
Деду свело губы гримасой сожаления — безразлично смотрел в пустой стакан. Оказывается, был любителем, охотником до зелья — а ведь не заметно, что б… Бабушка, желая вывести супруга из тоски, поделилась горьким наблюденьем. Она подторговывала ковыльными кистями, и, если в прежние месяцы брали нарасхват — шел ремонт в конторах — то теперь не нужны стали кисти!
— Сдадут город.
Аким, не видать, чтобы обрадовался. Кто знает, что за завоеватель придет, какие порядки установит? Как отнесется к обывателю. Шибко уж долго терпели они здесь Колчака.
— Давай, старуха! — сказал дед так серьезно и решительно, что та только вздохнула и отправилась в комнату. Там, «в гардеропе», хранилось драгоценное питье. Вернулась, держа в руках, и уже не ругалась, а только продолжила невеселое течение мысли:
— Так выйдешь на базар — и застрелют. И поминай, как Филькой звали.
Мужиков такая перспектива не пугала — залоснились в свете лампы, глаза сузились в черную ниточку с алмазной искрой. Дерябнуть лекарства «ото всех болезней» — и живи себе, да в ус не дуй. Никакой англичанин не страшен!
Вторую бутылку разливали осторожно: не известно, что там намешано. Оно же наружного применения. От радикулита. Женщины пить отказались. Мужики, будто совершая героический поступок, «опрокинули на лоб». Какую-то минуту прислушивались. Но напряженно застывшие лица одновременно порозовели и расплылись в блаженной улыбке: хор-ро-шо!
— Маленько обожгло! — потыкал себе в живот молодой.
— Шибат, язва! — кивнул дед.
Анна понимала, что никакой язвы у них нет — это любимое слово всех сибиряков. Бабушка, на принесенный Аней паек, ударила себя ладонью по ляжке и воскликнула в восторге: «О, будь ты проклята!» Анна очень удивилась. И только потом поняла, что это была особенная ей похвала и благодарность.
Мужики закусили и опять заговорили о лемехе, отвалах и дышле; и показывали пальцами и ладонью этот самый лемех и зубец. И Анна, не то чтобы любовалась Акимом, но невольно засматривалась. На неторопливые точные движения рук, на миловидное лицо, на волнисто кудрявую голову. Все-таки Александр Васильевич на двадцать лет старше. Да и изувечен, простужен до косточек во льдах студеного Таймыра. Давно уж беззубый. И к тому же в последние полгода как-то очень охладел к «возлюбленной сердца своего». И не Анна — а природа в ней так интересовалась этим милым, свежим, как яблочко, сибирским пареньком. И шаловливо крутилась, порхала ложечка в ее музыкальных пальцах, и уж хотелось сыграть на рояле или хоть спеть, если нет инструмента.
Баба Нюра поставила чай кипятить. Самовар у старичков томпаковый, и кипятили на сосновых шишечках — аромат на всю избу! Будто в лесу, у костерка. Старички, незаметно, будто по делам, удалились в другую комнатку и притихли. Молодые тоже присмирели. Аким наливался свекольным румянцем, рука на столе, забывшись, сминала скатерку в горсти. «Э-э, да тут страсть, — окончательно отрезвела „невеста“. — Митя Карамазов притаился».
— Ты здешний?
Аким чуть дрогнул, очнувшись, длинно посмотрел ей в лицо, наконец, смысл вопроса дошел — замотал головой, и даже взмыкнул, совсем, как бычок. Анна засмеялась. Между ними устанавливалось какое-то тяжелое, вязкое, магнетическое поле. Оба были несвободны в движениях. Сковывало. Они еще не осознавали того, что их тянет друг к другу, что и говорить-то ничего не надо. Старички это поняли и потому устранились.
— Ты учительница? — просипел он, — Или, может, графиня?
Анна смотрела игриво и свысока. Она прекрасно понимала, что ровным счетом ничего из этого не получится. Но он был такой славный. И пахло-то от него зимней свежестью и мазутом. То есть, конечно, в общественном отношении в сравнении с Колчаком — абсолютный нуль. Таракан и моль. Но и моль, оказывается, бывает очень даже славной бабочкой. Особенно когда истомишься бесконечной сибирской зимой по красному лету.
— Так что? Учительница?
— Н-нет, я не учительница.
— Графиня, — упал голосом Аким, — или даже, может, княжна?
— Не любишь княжон?
— Не люблю! — а взгляд пристальный, сосущий. — Княгинь в Екатеринбурге в подвале шпокнули, — и усмехнулся плотоядно, мол, будь моя воля, я бы их всех на одной веревочке удавил. И ноздри трепещут, а глаза, как у кота в темную ночь. — Да вы не бойтеся.
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.