Сестра Харуна-ар-Рашида - [51]
— Я думаю, время покажет, где истина, — проговорил шейх Исмаил. — Теперь нам нужно решить, как действовать дальше. Поезжай-ка ты немедля в Басру, а я приеду денька через два.
Возражать старцу Ибн аль-Хади не осмелился. Он распрощался с наставником и, прежде чем покинуть Багдад, отправился навестить Фадля, поделиться новостями, рассказать о предстоящем замужестве Аалии.
Придворный фаворит пребывал в расстроенном состоянии духа: вернувшийся от матери навеселе аль-Амин приказал ему найти верный способ сообщить халифу о бегстве аль-Аляви, и Фадль тщетно ломал себе голову над этим.
Ибн аль-Хади был очень обрадован: готовится донос на визиря! Превосходно!
— Ты все уже решил? — осведомился он нетерпеливо. — Время не ждет.
— Подходящие стихи есть у Абуль Атахии, — нехотя проворчал Фадль. — Вопрос в том, как их передать. Хорошо бы придумать несколько способов.
— Аллах велик! Кто прочтет?
— Если щедро заплатить, сам стихотворец и прочтет.
— А детей Аббасы уже разыскали? — спохватился юноша. — Они могут весьма пригодиться.
— Будут, когда нужно, в наших руках, — уклонился Фадль от прямого ответа. Он не хотел говорить лишнего. В отличие от Ибп аль-Хади, который мечтал, как бы ему отпять власть у эмира правоверных, фаворит и не думал встревать в опасные заговоры против самого халифа. Будет ли он визирем при Харуне ар-Рашиде или другом правителе — не все ли равно! Иное дело — Джаафар ибп Яхья, Бармекиды! Чтобы свергнуть их, Фадль готов был пойти на любую сделку.
— Как жаль, что наставник велел мне вернуться в Басру! — воскликнул юноша. — Близок конец визиря. И моя цель ближе.
Фаворит кивнул головой:
— Все в руках аллаха!
Глава XLII
ХАЛИФ В ОДИНОЧЕСТВЕ
После ухода шейха Исмаила Харун ар-Рашид погрузился в раздумье. Разговор был неприятный, чреватый далеко идущими последствиями, и халиф, фразу за фразой, восстанавливал его в памяти. Не было ли в словах хашимита скрытого умысла? Верно ли он сам отвечал старцу? Не допустил ли какого промаха, ошибки? Нот, все как будто было правильно… Именно так и должен был отвечать эмир правоверных. Но червь сомнения грыз его душу.
С давних пор Харун ар-Рашид делал ставку на Бармекидов. Прав ли он был? Влияние визиря растет день ото дня… Уже сколько было намеков, сигналов! Столь большой силы не имеет никто из родственников — ни двоюродные братья, ни племянники халифа. Не начнется ли смута? Ах, как важно быть сейчас предусмотрительным!.. Нельзя отрицать — Джаафар ибн Яхья нужный человек, Бармекиды знают свое дело. За пользу, которую они приносят, можно простить многое. Многое или все?.. Благодаря визирю эмир правоверных освобожден от повседневных забот и тягот по управлению халифатом. Но всегда ли соблюдаются государственные интересы? Джаафар ибн Яхья — перс. Душой, телом и помыслами. Наверняка он поддерживает смутьяна аль-Аляви. Они оба из Хорасана…
Расхаживая по залу, Харун ар-Рашид заметил уроненный жезл. Поднял его, и тут взгляд халифа неожиданно упал на листок бумаги, лежавший возле подушки, на которой он сидел, принимая шейха Исмаила. Вот чудо! В зал никто не входил! Как бумага очутилась здесь?
Халиф развернул лист, прочел стихи, написанные незнакомым, явно измененным почерком. Кровь бросилась ему в голову. Он тяжко охнул и снова перечитал последние строки:
Злая касыда! Кто ее подбросил? Кругом обман, предательство… О аллах, что предпринять? Стихи задевают за живое, больно жалят. Неужели потому, что он завидует собственному визирю? Это же смешно! У Джаафара ибн Яхьи огромное состояние, в его ведении казна, ему обещан Хорасан. Проклятие! До каких пор будет расти влияние визиря? Не представляет ли оно опасности для халифской власти? Не пора ли положить этому конец?..
О том, что в стихах содержится клевета, Харун ар-Рашид не думал. Ему вспомнились другие стихи[32], он прочитал их вслух:
Харун ар-Рашид размахивал жезлом, будто сокрушал невидимых врагов.
Золото, драгоценности, священные реликвии ислама… Неужели все это, когда его не станет, будет принадлежать визирю? Аль-Амин глуповат и безволен, ему не удержать власть. Остается аль-Мамун. Тот удержит. Но он полуараб, полуперс, вырос на глазах Джаафара ибн Яхьи, у него иные намерения, чем у Аббасидов. Да и как он попал в престолонаследники? По просьбе или, точнее, по настоянию визиря. Как тогда старался Джаафар ибн Яхья! Нет ли тут сговора? Неужели династии приходит копец?
Харун ар-Рашид в бешенстве кусал себе пальцы.
Можно ли изменить ход событий, повернуть историю вспять, избавиться от чужеземцев, укрепить власть за Аббасидами?
Он заскрежетал зубами. И снова вспомнил стихи:
В историческом романе «Аль-Амин и аль-Мамун», написанном в 1906 г. известным египетским писателем-просветителем Джирджи Зейданом (1861–1917), изображены события, связанные с борьбой за престол между сыновьями знаменитого халифа Харуна ар-Рашида в IX веке.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман — своеобразное завещание своему народу немецкого писателя-демократа Роберта Швейхеля. Роман-хроника о Великой крестьянской войне 1525 года, главным героем которого является восставший народ. Швейхель очень точно, до мельчайших подробностей следует за документальными данными. Он использует ряд летописей и документов того времени, а также книгу Циммермана «История Крестьянской войны в Германии», которую Энгельс недаром назвал «похвальным исключением из немецких идеалистических исторических произведений».
Историко-приключенческий роман-трилогия о Молдове во времена князя Штефана Великого (XV в.).В первой части, «Ученичество Ионуца» интригой является переплетение двух сюжетных линий: попытка недругов Штефана выкрасть знаменитого белого жеребца, который, по легенде, приносит господарю военное счастье, и соперничество княжича Александру и Ионуца в любви к боярышне Насте. Во второй части, «Белый источник», интригой служит любовь старшего брата Ионуца к дочери боярина Марушке, перипетии ее похищения и освобождения.
Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X-XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе.
Книги Элизабет Херинг рассказывают о времени правления женщины-фараона Хатшепсут (XV в. до н. э.), а также о времени религиозных реформ фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), происходивших через сто лет после царствования Хатшепсут.