Серебряный поток - [39]

"Придумал тоже, пить на пустой желудок".

Голос архивариуса до сих пор звучал в его голове. Все эти события, о которых он рассказывал, казались Млесу нереальными, слишком давно они происходили. Однако отчасти именно за это он и любил древнюю историю. Млес верил в круговорот вещей и событий, но каждый раз, когда он слышал подобные рассказы, ему казалось, что им никогда не суждено повторится.

Млес накинул на голову капюшон, со вздохом выходя под дождь. Если все сложится удачно, то он вернется сюда после того, как череда успешно выполненных контрактов позволит ему забыть прошедшую зиму. Только тогда он сможет вернуться к себе домой, в особняк под Рихарном, чтобы изучить многостраничный труд Иреко, и если все сложится удачно и без промедлений, возможно, он будет любоваться великолепием Серебряного потока с террасы своего особняка. Млес не будет с тревогой думать о судьбе Пэйлем, проходящей обучении в магической Академии - у нее все будет хорошо; он не будет сокрушаться о Кимм - она заслужила пребывание в Призрачном Чертоге, и у нее уже точно все хорошо на данный момент. Млес еще раз почувствовал и осознал, что сможет уделить внимание своему излюбленному занятию, только когда почувствует что жизнь идет дальше своим чередом.

***

"Вот и все. Мне нечего больше бояться. Я чист и открыт перед теми, кто вправе судить мое малодушие. Боль и смерть ознаменуют освобождение. Самое страшное позади".

Всевидящее око Кэрэ-Орены приближалось к кривой линии горизонта, косые лучи, падающие на бесконечные песчаные барханы и дюны, придавали этим вылизанным ветром поверхностям с плавными изгибами зловещий оттенок. В последние минуты, пока светило было в небе, жара становилась сильнее, словно бы в безуспешной попытке удержаться, не пустить ночной холод на свои владения. Пока раскаленный оранжевый шар все еще был на небосводе, все, кто был на поверхности, вместе с гнетущей жарой могли прочувствовать исходящую от него ауру мрачной, всецело подавляющей силы. Красная пустыня в эти часы в полной мере оправдывала свое название.

Коленопреклоненный Ман-Рур, склонивший голову перед Старшим Жрецом Ют-Мором, покорно ждал. Он уже не боялся. Страх терзал его все время, пока Ман-Рур и несколько иругами из бывшей свиты Матриарха возвращались в Красную пустыню. Жалкие, израненные, без ездовых ящеров и без воинов, погибших в короткой стычке и энисами, Ман-Рур и другие сделали все от них зависящее, чтобы спасти от гибели Мит-Ану. После гибели Матриарха и потери драгоценной энигмы, Старшая Жрица была единственным сокровищем, потерять которое они не могли. Их маленький отряд в течение нескольких недель пробирался через топи Грифта, по дороге потеряв еще пятерых, прежде чем их подобрал небольшой отряд охотников.

За исключением Мит-Ану, которая была старшей в их отряде, остальных, мужчин, никто не собирался допрашивать. Ман-Рур не знал о судьбе тех, кому посчастливилось выжить, но, судя по своему положению, их так же, как и его содержали в небольших одиночных помещениях храмового комплекса. В этом помещении не было мебели - гладкие желтоватые стены и пол. Никаких светильников, лишь три узких круглых окна под самым потолком, через которые внутрь проникал солнечный свет. Ман-Рур не знал, что это - тюрьма, в которой он будет ждать своей участи, или же место, где он спустя какое-то время умрет. Когда его привели сюда, Ман-Руру просто запретили покидать эту комнату. Это объясняло многое, равно как и запутывало еще больше. Он понимал, что за ним могут прийти в любой момент. Его могут казнить прямо здесь - а могут оставить гнить заживо на долгие годы.

Когда Ман-Рур две недели назад увидел впереди фигуры всадников иругами верхом на кригашу, он подумал, что страх, равный по силе тому, который он испытывал за все это путешествие домой, больше никогда не посетит его. Молодой жрец вдоволь натерпелся страданий и мучений во время их путешествия через Грифт. Ужасно болели правое плечо и левая нога, поврежденные во время атаки энисов, и он чудом не схватил заразу на вонючем болоте, кажущимся бесконечным за время их опасного возвращения обратно. Когда охотники нашли их, Ман-Рур, как и все остальные, едва держался на ногах от усталости и голода.

Он ошибался. Теперь же, когда все закончилось, и страх медленно отступил, Ман-Руру чудилось, что он ошибался с самого начала. Когда энисы убили Матриарха Ру-Са и забрали энигму, а он лежал на холодных камнях и думал, имеет ли смысл идти обратно в Красную пустыню - ошибка крылась именно здесь. Мит-Ану уже давно допросили, и он до сих пор не знает о том, что его ждет. За время ожидания Ман-Рур уверился в том, что ему, равно как и другим, не стоило возвращаться. Лучше бы он и вправду умер в проклятых болотах Грифта.

У него было лишь одно оправдание - Мит-Ану ни за что не вернулась бы назад одна. Они потеряли Матриарха, потеряли энигму, и смерть Старшей Жрицы была бы значительным довеском к этим преступлениям.

Ют-Мор сохранял молчание с тех самых пор, как вошел сюда, а это произошло еще тогда, когда лучи клонящегося к закату ока Кэрэ-Орены было не оранжевым, а темно-желтым. Старший Жрец был первым и единственным его посетителем. Ман-Рур понимал, какова цель его визита. Ют-Мор будет тем, кто огласит приговор и выдаст вердикт - будет ли этот искалеченный коленопреклоненный молодой иругами жить дальше, или же, потеряв все, станет низшим, рабом, который очень скоро умрет.