Человек зашевелился и тут же поморщился, заморгав и прикрывая глаза ладонью. Оранжевый свет бьющий из иллюминатора в лицо ослеплял, вызывая не самые приятные ассоциации, и мысли, спутанные и сбивчивые после короткого сна казались ему странными и пугающими. Спросонья ему почудилось, будто за стеклом полно огня, и пассажирский винтокрыл вместо пункта назначения прибыл в адское пекло.
"Фрактал… Здорово. Просто здорово. Чистый воздух, много питьевой воды, никакой радиации. И до Ткани будет очень далеко…"
Его сон был странным и тревожным. Ему снился большой осенний лес под Красноярском, наполненный зловещей тишиной. Стас был там несколько лет назад, и это воспоминание стало навязчивым настолько, что это место до сих пор порой преследовало его в сновидениях. Стас мог понять, почему: большой огненно-рыжий лес, уже пораженный осенью тогда вызвал у него ассоциацию со всей планетой, уже готовой погрузиться в свою особенную пору тишины и покоя.
Стас слабо встрепенулся, окончательно просыпаясь, чувствуя головную боль. Недовольно щурясь, он отвернул и опустил голову, пряча глаза от яркого света. Его
старая светло-синяя куртка с дюжиной мелких ремешков и с символикой милиционной армии была расстегнута. Пластиковый пропуск и его личностный информационный накопитель, висящие на разных шнурках на шее, ослепительно блестели на солнце. Ощущая тупую боль в висках, он тяжело переставил затекшие ноги, заерзав на своем месте. Собственное тело было неуклюжим и непослушным, словно бы чужим, и кресло казалось донельзя неудобным.
Короткая дрема не избавила от усталости. Стас чувствовал себя разбитым и заторможенным после такого отдыха. Приглушенный стрекот винтов лишь усиливал неприятные ощущения. Морщась, Стас сомкнул воспаленные веки, с трудом поднял сложенные на груди руки и прижал ладони к глазницам.
"По крайней мере, удалось хоть немного отогнать сон".
Хоть что-то хорошо. Он опустил кажущиеся непослушными ватными руки и осторожно ткнул каблуком ботинка сумку под сиденьем — на месте ли? В ней были все его вещи, которые он по праву мог бы назвать своими. Не то чтобы он сильно дорожил ими, но и терять их было бы более чем неразумно.
Стасу ранее никогда не приходилось летать на подобных аппаратах, и этот первый перелет для него значил многое. Он чувствовал что именно сейчас, в эти часы он совершает путешествие не только в пространстве и времени. В этом было нечто другое, неразрывно связанное с ним и его судьбой. Этот полет стал переломным моментом в его жизни. Будущее являло собой загадку, и Стас не брался решать ее сейчас, строить какие-то прогнозы и предположения, которые наверняка будут неверными. Его настоящее сжалось до размеров маленького мирка, размером всего лишь с салон винтокрыла. Прошлая жизнь, проведенная в Форте-9, созданного для защиты Красноярска и мнимого спокойствия горожан, которых с каждым годом становилось все меньше и меньше, осталась позади. Сейчас Стасу меньше всего хотелось думать об этом, но малоприятные воспоминания все равно назойливо тревожили его.
Пассажиров было немного. Стас обернулся чтобы увидеть их, сам не понимая, зачем. Быть может, чтобы почувствовать себя спокойней убедившись, что он не один в этот беспокойный момент в его жизни? Девушка, сидящая у противоположной стены, застыла с очками светопроектора на лице. Сидящий позади Стаса мужчина в черном кителе с незнакомой Стасу символикой какой-то службы, дремал скрестив руки на груди и устроив голову на бежевой думке.
Стас отвернулся. Пересечь пространство над кажущейся бескрайней тайгой, чтобы добраться до места своей новой службы и нового дома, Стас был вынужден в хоть и небольшой, но все же компании других людей. Это успокаивало. Точка его прибытия — Фрактал, одно из самых надежных и хорошо защищенных мест на всей Земле, и он направляется туда не один. Стас подумал и том, что ему раньше никогда не приходилось предпринимать поездки так далеко и так надолго, но сейчас эти мысли не вызвали в нем никаких чувств.
Через полтора часа он будет на месте.
На шее Стаса вместе с его личностным информационным накопителем и новым пропуском висели и провода с мягкими подушечками проектора на гибкой дужке, но читать ему не хотелось, равно как и смотреть какую-нибудь транслируемую ерунду. Стас, скрестив руки на груди, с сонным и мрачным выражением на лице уставился в иллюминатор, стараясь не обращать внимания на слабость и ломоту во всем теле. Садящееся солнце исчезло из зоны видимости. Оно заливало ярким светом все вокруг, свирепо отражаясь от линз небольших озер, над которыми летел винтокрыл. Вода казалась стеклянной, неподвижной массой. Тайга внизу приобретала зловещий темно-желтый оттенок, словно бы вся земля была поглощена огнем одного огромного пожара.
