Серебряная кровь - [25]

Я буквально сияла от счастья. Мы нашли полудракона всего за три дня. Он принял новости благосклонно, хоть и настороженно. После недели, проведенной в грязи, я наконец могла доложить Глиссельде и Киггзу, что мы добились ощутимого результата.

Начало нашего путешествия складывалось как нельзя лучше. Мне не терпелось сообщить об этом даме Окре.

Мы вернулись к даме Окре, но она куда-то вышла, а нас переполняла радость, и сидеть дома не хотелось. Я сходила за флейтой, и мы с Абдо провели весь день, выступая на соборной площади.

Раньше я бы ни за что не стала этого делать. Я слишком боялась выдать себя (и вызвать гнев отца) и поэтому никогда бы не осмелилась играть на публике. Выступления на людях по-прежнему немного пугали, но вместе с тем доставляли невероятную радость. Кроме того, они стали символом моей новой жизни, а также обретенных мной свободы и искренности. Когда-то я опасалась за свою жизнь, а теперь я больше всего боялась сфальшивить – и мне казалось, что эту перемену стоит праздновать как можно чаще.

Пока я играла, Абдо танцевал и исполнял трюки, так что вокруг нас образовалась одобрительно гудящая толпа. Нинийцы славились своей любовью к искусству, и скульптуры, фонтаны и триумфальные арки Сегоша служили тому подтверждением.

Но, как было известно каждому жителю Горедда, нинийское искусство выросло на гореддийских костях: нинийцы не оказывали нам поддержки в дорогостоящих и разрушительных драконьих войнах. Гореддийцам казалось бессмысленным строить изящные памятники и статуи, так как они знали: драконы все равно сровняют их с землей. До мирного соглашения Комонота и сорока лет спокойствия, которые за ним последовали, в Горедде процветала лишь музыка – единственный вид искусства, которым можно было заниматься, борясь за выживание и прячась в подземных туннелях.

Мы вернулись в дом дамы Окры в сумерках, предвкушая встречу с Зябликом. Я думала, что нам предстояло ужинать на кухне, так как последние два вечера дама Окра допоздна засиживалась во дворце Пезавольта. Однако на этот раз ее резкий голос доносился из столовой, и ему вторил чей-то незнакомый бас.

Дама Окра сидела во главе стола, сияющего пламенем свечей, и пила кофе с мужчиной, который выглядел гораздо моложе ее. Увидев нас, он тут же вскочил на ноги. Он был худощав и уступал мне ростом: тонкие рыжие волосы доходили ему до плеч, а на лице красовалась жиденькая бороденка. Он носил оранжево-золотистую ливрею – цветов графа Пезавольта. Я бы дала ему лет двадцать, не больше.

– Неужели вы наконец решили почтить нас своим присутствием? – вопросила дама Окра, окинув нас сердитым взглядом. – Я договорилась насчет вашей охраны. Вы выезжаете завтра. Жоскан проследит, чтобы вы не заблудились. – Она сделала неопределенный жест в его сторону, молодой человек воспринял его как команду сесть на место. – Я прихожусь ему двоюродной прапрабабушкой или что-то в этом духе.

– Очень рад наконец с вами познакомиться, – сказал Жоскан и выдвинул для меня стул. Его низкий голос совершенно не сочетался с худощавой внешностью. – Моя прапрабабушка говорила мне…

– Да-да, замолкни уже, – ощетинилась дама Окра. – Я хотела сказать о другом. Я ему доверяю. В течение многих лет правда обо мне была известна лишь ему и его матери, и они никому меня не выдали. Его мать шьет мне платья и помогает выглядеть по-человечески. – Она поправила свою внушительную накладную грудь, чтобы придать этим словам особый вес. Жоскан галантно сделал вид, что очень увлечен содержимым своей чашки. – Он с десяти лет служит герольдом и ездит по стране, – продолжила дама Окра. – Ему известны все деревни и дороги.

– Большинство, – скромно поправил ее Жоскан. Несмотря на всю язвительность дамы Окры, в голубых глазах юноши светились веселье и привязанность к пожилой родственнице.

– Ему известны лучшие дороги, – гаркнула дама Окра. – Те, о которых стоит знать. Еще он будет вашим переводчиком. Он уже попросил знакомых глашатаев выехать вперед и сообщить всем, что за любую информацию об отшельниках и художниках положена награда. Я полагаю, это сэкономит вам время. И он знает, что вам нужно вовремя добраться до Самсама, чтобы…

Внезапно дама Окра застыла на месте с невидящим взглядом и болезненным выражением на лице.

Абдо, успевший занять свободный стул и взять себе чашку кофе, бросил взгляд на Окру, а затем на парадный вход. «Жаль, что вы не видите этого, мадамина Фина. У дамы Окры видение. Свет души исходит от нее, словно молния. От ее головы к двери тянется огромный колючий палец». – Для наглядности он сопроводил свои слова жестом.

«Значит, ее видения все-таки могут рождаться в голове? – уточнила я. – Она говорит, что они появляются в желудке».

«Вероятно, она не может отличить одно от другого», – лукаво отозвался Абдо.

Дама Окра дернулась всем телом и пришла в себя.

– Святые на Небесах! – вскрикнула она. – Что это за существо на пороге моего дома? – Она вскочила на ноги и побежала в холл. В ту же секунду в дверь постучали.

Я побежала за ней. Я не успела рассказать ей про Зяблика.

– Пока вы не открыли… – начала я, но было слишком поздно.