Серебряная цепь - [3]
1
— А, вот и ты, дорогая. — Маргарет Сомерсет-Уэллес сидела за письменным столом, лучи ноябрьского солнца, падающие из высокого окна, выходящего на Пятую авеню, освещали ее точеный профиль. Зачесанные назад седые волосы были пострижены по последней моде, строгость английского твидового костюма немного смягчалась пеной старинного белого кружева на воротнике, на безымянном пальце сиял большой изумруд. Это было утро первого бала ее внучки в "Сент-Реджисе". В одной руке Маргарет держала ручку, в другой пачку бумаг, она сосредоточилась, и небольшая морщинка пролегла через лоб. Она оценивающе посмотрела на свою восемнадцатилетнюю внучку, и едва заметная улыбка смягчила обычно строгое лицо.
— Эта юбка слишком коротка. Слава Богу, у тебя замечательные ноги, большинству девушек эти ужасно короткие юбки просто не идут.
— Доброе утро, бабушка. — Дана быстро подошла к столу и поцеловала бабушку в лоб — Джилли сказала, ты хочешь меня видеть.
— Ты выглядишь уставшей. Вчера поздно вернулась?
— Мы зашли в Даблс по пути домой, было не слишком поздно. Я думала, Вудс и Бейтс будут там, но они не пришли. Впрочем, ничего страшного, мы сегодня обедаем вместе.
— Нет, ты нужна здесь. К обеду вернется твой отец, ждем также дядю Крейга и тетю Молли. А еще я хочу, чтобы ты отдохнула сегодня днем. Альберт придет делать нам прически ровно в четыре.
— Боже мой, неужели это обязательно? — Дана села на обитую шелком кушетку и сбросила подушки на пол. Она сняла вельветовую ленту и заправила свои длинные прямые волосы за уши, они рассыпались золотистым водопадом по плечам. Кашемировый свитер кремового цвета гармонировал с короткой бежевой шерстяной юбкой, в ушах были массивные золотые серьги в виде колец. — Я не видела Пэг и Нэн целую вечность! Ты вполне сможешь развлечь своих гостей без меня.
— Пожалуйста, дорогая, — голос Маргарет стал строгим, — не бросайся вот так на кушетку, это плохо для осанки. Сиди ровно, выпрями плечи и перестань говорить "Боже мой".
— Если я перестану, можно мне пообедать с друзьями? — попыталась подольститься Дана.
— Нет. Это родственники твоего отца, и они приехали из Лондона только для того, чтобы попасть на твой праздник. Будет невежливо, если ты не придешь.
Маргарет машинально вздохнула, и Дана улыбнулась, вспомнив, что каждый приезд Крейга и Молли был для Маргарет лишним напоминанием, что Джосс так и не стал американцем, и это ее мучило.
— Я люблю их, но почему вы с Джоссом не можете с ними разобраться?
— Дорогая, не разобраться, а развлечь. Ты останешься здесь, еще успеешь повидаться с друзьями. — Миссис Уэллес взглянула на бумаги, которые она держала в руке, и пока изучала их, ее голос стал рассеянным. — Ты же знаешь, Дана, я не люблю, когда ты называешь своего отца по имени, постарайся это запомнить.
— Я всегда звала его папочка Джосс. — Дана поднялась с кушетки, облокотилась о спинку кресла и, обняв пожилую женщину, стала читать через ее плечо. — Весь мир зовет его Джосс, даже швейцары в театрах.
— Я знаю. — Миссис Уэллес откинулась назад, в объятия внучки, а затем слегка отстранила ее. — Но мне все равно это не нравится, и, в конце концов, он твой отец.
— Кто все эти люди? — Дана взяла у бабушки несколько листков и стала читать вслух. — Мистер и миссис Айнсворт, мистер и миссис Бьерворт, мистер и миссис Бакли. Я никогда о них не слышала.
— Дана, перестань, мы уже обсудили список приглашенных. Ты прекрасно знаешь, что они вчера приехали с делегацией из Эшвилля. Вчера они были у Хопкинсов, ты их видела.
— Айнсворт — это тот толстый краснолицый парень, который весь вечер курил сигары?
— Ну, я не стала бы его так описывать, но вообще-то да, это Тед Айнсворт.
— Он сказал, что приезжал в Дувенскил. Я что-то этого не помню.
— Последние несколько лет он там не был, приезжал, когда ты была ребенком.
— Но почему мы должны его приглашать, если с тех пор даже не видели?
— Потому что Айнсворты и Уэллесы долгие годы были друзьями, они знали твою мать. Ты и сама прекрасно это все понимаешь.
— На самом деле это твой вечер, правда? — Дана бросила листки на стол и прислонилась к замерзшему оконному стеклу. Центральный парк вдоль Пятой авеню серебрился в лучах зимнего солнца. Сквозь голые ветви деревьев были видны очертания крыш Детского зоопарка, несколько тепло одетых людей ежились на морозе. За спиной Даны были книжные полки до самого потолка и прислоненная к стене приставная лестница. Тяжелый стол вишневого дерева стоял между двумя высокими витринами, где за стеклянными ставнями располагалась коллекция шкатулок Маргарет. По комнате были расставлены несколько удобных кресел, а пол покрывал восточный ковер. С портрета на стене спокойно смотрел Джосс в костюме Гамлета. Дана повернулась и, посмотрев на бабушку, фыркнула.
— Мне остается только надеть белое платье и украсить себя цветами.
— Это семейный вечер, дорогая. — Миссис Уэллес поднялась и тоже подошла к окну. — Ты замечательно проведешь время. Мы все очень гордимся тобой и довольны, что ты будешь очень красивой на своем первом балу. Знаешь, это ведь случается всего раз в жизни. Мы хотим, чтобы волшебный вечер навсегда остался у тебя в памяти. — Ее голос слегка дрогнул, когда она смотрела в окно на замерзший парк и вспоминала свои ушедшие годы. — После долгих лет память о моем дебюте до сих пор свежа. Всю ночь играла музыка, и твой прадедушка угощал всех шампанским на восходе солнца. Было так весело!
Кэти Уилкокс и Фиске Спенсер встретились не в лучший период их жизни — оба недавно потерпели фиаско в любви, и каждый поклялся себе, что никогда больше не будет тратить время на это "глупое чувство". Кроме того, их разделяет огромная социальная пропасть: Спенсер — один из состоятельнейших людей Америки, владелец земли на заповедном острове; Кэти — честолюбивая начинающая журналистка, мечтающая сделать карьеру фоторепортера. Между ними нет ничего общего, но уже с первой минуты, вопреки логике, они испытывают неистовое влечение, а с их сердцами начинают твориться какие-то непонятные чудеса.
Откровенная книга о похождениях «девушки без комплексов» стала бестселлером. Ее создательнице, Шоко Лад, положено наслаждаться славой, шестизначными гонорарами и интервью в лучших глянцевых журналах. Но этого почему-то не происходит. Возможно, все дело в том, что под псевдонимом Шоко Лад скрывается скромница Эми, которая больше всего на свете боится гнева своей матушки и насмешек друзей. Но долго ли удастся ей сохранять инкогнито? Пресса неистовствует. По следу загадочной писательницы идут не только репортеры, но и частные детективы.
Жизнь весьма странная штука. Она считала его своим врагом. А он…он даже не мог внятно объяснить, что чувствует к этой девушке. Но судьба продолжала сталкивать их вместе. Зачем? Для развлечения? Или же тут нечто большее?..Первая книга Серии Чудес.
В этой книге, продолжающей серию романов «Для милых дам» перед читателями открывается мир вдохновенных героинь Денизы Робинс. Милые, ироничные, страстные, трепетные, ее героини стремятся к своему непростому счастью.
Шелби Лэнгстафф, репортер отдела светской хроники из Нью-Йорка, после смерти бабушки наследует старый дом и участок земли в родном Луисвилле. Эта собственность становится вдруг предметом вожделений многих влиятельных людей городка.Шелби попадает в атмосферу, полную тайн и подозрительности… ее жизни угрожает опасность. Даже ее любовь к Клею Траску омрачена недоверием. За чем он охотится — за ее собственностью, таинственными письмами или его поступками движет истинная любовь?
Он — наивный мальчик в розовых очках, который ищет любовь, она — медуза Горгона в женском обличье, которой не нужно ничего, кроме денег. В их истории траура есть все: ожидание богатства с алмазной горечью, пустота измен с блеском раскаяния, жестокость любви с брезентовой грубостью.Книга, классическая по форме, но ядовитая по содержанию.
Разочарованная убогостью прошлых приключений, замкнувшаяся в себе, Кэм ощутила внезапное смятение при виде крепкой фигуры Лютера Дэвлина. Пронзительный взгляд надменных серо-стальных глаз владельца огромного ранчо заставил трепетать ее уснувшее, казалось, навсегда сердце, а здравый смысл — тонуть в омуте неистовых желаний.«Кто же ему по душе? Агрессивные соблазнительницы? Жеманные кокетки? Наивные простушки?..» Ей, Кэм Стирлинг, сексапильной голливудской звезде, не испытывавшей особых комплексов в общении с мужчинами и в совершенстве овладевшей навыками любовной игры перед объективом кинокамеры, по силам любая из этих ролей.
Ничто не предвещало того, что Роксане Мердок придется коротать новогодний вечер запертой в офисе банка Миннеаполиса в обществе его вице-президента. Удивительно, но случилось так, что она оказалась именно здесь — преуспевающая предпринимательница, наряженная в нелепый костюм одалиски, всячески стремящаяся отгородиться от Брэма Тэйлора и подавить вызванный его внезапной близостью душевный трепет.Обстоятельства вынудили двух таких разных людей искать убежища на три долгих беззаботных дня. И вскоре Брэму удалось разбить воздвигнутую Роксаной ледяную стену отчуждения, раздуть чуть тлеющий огонек желания…Выдержит ли блистательная страсть столкновение с удручающей реальностью, уцелеет ли пламенное чувство в море житейских невзгод?
«Мои сны не о любви…» — сказала однажды актриса Викки Кирклэнд знаменитому репортеру Дэну Фолкнеру, главному редактору «Ньюсмейкера», взявшемуся описать на страницах своей газеты ее образ звезды телесериала, столь стремительно завоевавшей признательное внимание нации, и историю создания нашумевшей мыльной оперы «Завтра и всегда». Викки оказалась подлинным ангелом-хранителем всей труппы, когда согласилась «пасти» журналиста, не дав ему возможности собрать компромат на артистов. Виктория не собиралась снимать перед Фолкнером маску легкомысленной обольстительницы Виксен, героини сериала, и Дэну вряд ли удалось бы когда-нибудь заглянуть в глубину ее души, понять, насколько же в действительности робка, ранима и беззащитна эта блистательная красавица.
Так что же из нее все-таки вышло? Кем стала она, Брэнди, — блестящей и отверженной «ночной бабочкой»? Или Б. Дж. Эббот — талантливый архитектор, чьи мечты исполнены отнюдь не эротических видений, но прекрасных образов грандиозных проектов?! Впервые в жизни она, мучаясь, не могла ответить на поставленный вопрос даже себе.Кем же был он, Гриффин, — этот загадочный гибрид зоркоглазого бесстрашного орла и хитроумной лисицы? Он подавлял, покоряя воображение, подчиняя своему дьявольскому обаянию, заставляя ощущать свою ничтожную никчемность.И Брэнди задумала во что бы то ни стало разрешить это противоречие, противостоя в навязанной ей опасной игре без правил, последствиями которой станут необоримое смятение чувств и мучительное раздвоение в упоительном поражении и трагической победе…