Серебро далёкого Севера - [23]
— Я — солдат и слуга своего сюзерена, — гордо ответил Зборовский. — Так что готов до последней капли своей крови.
— Спасибо, Влад, я и не сомневался. Хотя до последней капли чужой крови, думаю, будет все-таки лучше. — Юрай вполне представлял себе, насколько его каламбур близок к истине в самом буквальном смысле слова. — Но ты, Энси? Не исключено, что на пути следования монаршей воле нам придется усомниться в некоторых основах науки и искусства магии, которые ты за все годы обучения в Университете привыкла считать незыблемыми. Скажи, что для тебя имеет большую силу — присяга Конклаву Магов или присяга Его Высочеству?
Леди д'Эрве закусила губу и задумалась. Но потом резко ответила:
— Не вижу здесь противоречия, Юрай. Я давала присягу не пяти Старейшинам и даже не пяти стихиям, но вечно живому искусству волшебства. И до тех пор, пока ваши усилия направлены не на то, чтобы лишить Круг Земель магии, а лишь на то, чтобы развивать и совершенствовать ее — я с вами.
— Ну что же, хорошо. Тогда давайте все-таки перекусим, а потом уже поговорим о деле.
— Минутку, шеф! — На лице Энцилии промелькнуло лукавое выражение. — Наше задание ведь будет связано с магией, не так ли? Сильно с ней связано? Но в то же время Влад — неотъемлемый участник нашей команды? Тогда, мне кажется, стоило бы сделать все возможное, чтобы он тоже, в меру своих возможностей и способностей, был приобщен к потокам. Тем более, что сделать это несложно.
И леди д'Эрве шарахнула в потолок ослепительной молнией — в полутемном и шумном зале это было самым верным способом подозвать хозяина. Действительно, он подлетел через три секунды, весь взмыленный.
— Чего изволят благородные дамы и господа?
— Мне рыбу под белым соусом, Его преподобию… — Она вопросительно взглянула на Юрая. — Как всегда? Значит, петушка в вине. А вот господину барону… Нет, Влад, обойдешься без окорока, у тебя сегодня особая диета. Так вот, господину барону — говяжий бифштекс, но только чтобы с кровью! И попробуй пережарить — самого в теленка превращу!
— Ну а пока мы ждем еду, попробую объяснить, чего ждет от меня Великий Князь, — сказал наконец Юрай. — Не секрет, что дела княжества в последнее время ухудшаются, причем со всех сторон. Белозерское царство претендует на наши провинции, в Амедонии постоянные мятежи, а единственная наследница престола слабоумна и бесплодна. Град побивает урожаи, тля поедает виноградники, мор опустошает целые деревни. Славное искусство вильдорских чеканщиков сходит на нет, секреты изготовления настоящих, достойных мечей утеряны — согласись, Влад! А нечисти в лесах и болотах расплодилось донельзя, и все усилия Клариссы и Обсерватории позволяют только сдерживать оборотней и вурдалаков, да и то не всегда успешно. Энси, ты помнишь последний случай, когда водяные утащили двух детишек в воды Мейвена и утопили прямо под городскими стенами? Да не ерзай ты, барон, твои клыки за магической завесой все равно никто не увидит. Я же не про благородных дворян говорю, которые даже в вампирском обличье умеют вести себя сообразно и с достоинством, а про отмороженную нечисть. И все это наваливается разом, и все сильнее…
Юрай вздохнул и продолжил:
— Магистр Нгуен считает, что все дело в том, что Энграмское княжество стало шестой великой державой Круга Земель, искажая тем самым пентаграмму стихий. И единственое, что могло бы спасти страну — это победить и завоевать кого-иибудь из соседей: Белозеро, например, или Чжэн-Го. Но на это, как мы прекрасно понимаем, у Ренне не достанет ни сил, ни денег. Так вот, его Высочество предлагает мне сделать прямо противоположное: ни больше, ни меньше как переписать магическое уравнение мироздания, включив в него шестую стихию. Как вам это нравится?! Задание, достойное богов, а не простых смертных. Леди д'Эрве, ну хоть вы-то понимаете, что это значит? И я не говорю уже о такой мелочи, что меня за одну подобную попытку пятнадцать лет назад уже приговорили к изгнанию и лишению магических сил, а моих самых близких друзей казнили мучительной казнью? Ну, Энси, что ты теперь скажешь?
Самое удивительное, что Энцилия не казалась шокированной. Она уже давно не раз и не два прокрутила в уме печальную историю Юрая-Охальника и не исключала подобного развития событий.
— Знаешь, Юрась, — она обратилась к нему нежно и даже чуть кокетливо, — еще два-три месяца назад я бы не только сказала, что это невозможно, но и немедленно донесла бы на тебя в Конклав за иодайскую ересь. Но когда мы с Владом тебя искали…
Девушка улыбнулась какой-то очень чувственной и порочной улыбкой, от которой у Юрая мгновенно пробудилось то плотское желание, которое он испытал в трактире у пана Славка, впервые увидав волшебницу и Зборовского.
— Так вот, твое кольцо… Рисунок потоков стихий на нем какой-то неправильный. Я помню, меня это удивило еще тогда, когда мы его пробудили… Активировали, да. И между струями огня и эфира на твоем кольце чувствуется определенная полость, словно предназначенная для того, чтобы вплести туда еще один поток…
— Хорошо-хорошо, — нетерпеливо перебил ее Зборовский. — Но пока вы не погрязли в дебрях высокой магии, в которой я ни черта не смыслю: а если пофантазировать? Вот представь, Юрай, что все у тебя получилось. Как это должно выглядеть?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.