Сердце женщины - [5]
Ивонна была смущена этим совершенно ненужным донкихотством, ставившим ее в ложное положение, и застенчиво поблагодарила его.
— Разрешите мне зайти к вам на 10 минут выкурить папиросу? — попросил он.
Ивонна была утомлена. В зале было очень жарко; весь этот день с утра она бегала по городу, делая большие концы, и чисто по-женски жаждала снять с себя все лишнее и в капотике полежать на диване с французским романом в руках перед тем, как лечь в постель. Но, когда ее так просили, она не могла отказывать. И она кивнула головкой в знак согласия. Ванделер крикнул кэб, и они вместе поехали к ней на квартиру.
Взбираться надо было высоко, под самое небо; коридор был узенький, гостиная крохотная. Рослый, широкоплечий ирландец, как стал у камина, так, казалось, и заполнил ее всю, до рояля. Все друзья Ивонны дивились, каким образом ухитрились внести в эту крохотную квартирку такой огромный рояль. Один даже высказал предположение, будто рояль поставили раньше, а стены вывели уже потом.
Все в этой гостиной было такое же маленькое, как и сама Ивонна — кресла, кушетки, три маленьких столика разных фасонов. На стенах висело несколько акварелей. Занавеси на окнах и портьеры были новые и выбранные с большим вкусом. Все в этой комнате, начиная от мебели и кончая хорошенькими безделушками, которые так любят женщины, носило на себе отпечаток милой личности Ивонны, — все, за исключением огромного рояля из полированного розового дерева, громко заявлявшего о своей самостоятельности. Для такой миниатюрной женщины, как Ивонна, он положительно был слишком велик.
С легким вздохом она бросилась в кресло у камина. Всю дорогу домой она молчала, что было ей мало свойственно. — Чем это вы так огорчены? — участливо спросил Ванделер.
— Напрасно вы это сделали Ван, — сказала она, грустно наморщив лобик.
— Ну вот, вы и рассердились на меня. Удивительно, какой я неуклюжий! Точно слон в басне, который нечаянно раздавил наседку, а потом разжалобился, вроде меня, собрал весь выводок цыплят и уселся на них, говоря: «Не кручиньтесь, миленькие, я вам заменю мамашу». Вот и я так все делал невпопад. Я вас обидел, да?
— Ах, нет, Ван, — усмехнулась Ивонна. — Но разве вы не понимаете? Вы сделали такую вещь, за которую я ничем не могу отплатить вам.
— Пустяки! Уже то, что я вижу перед собою ваше милое личико, для меня достаточная награда.
— Ну, его-то вы и без этого могли видеть, было из-за чего стараться!
— Более милого личика я не знаю, — возразил ирландец, бросая в огонь только что закуренную папиросу. — Я готов в любой момент дать отрубить себе голову ради того, чтобы только лишний раз взглянуть на вас. Ну, если вам хочется еще чем-нибудь отблагодарить меня, клянусь душой, это вовсе нетрудно, Ивонна.
Он смотрел на нее сверху вниз, красный от волнения, с вопросом в глазах. Она поймала его взгляд и выпрямилась, с мольбой протягивая ему руки. Уже не в первый раз смотрел на нее так мужчина, домогаясь чего-то такого, что не в ее власти дать. И всегда в таких случаях она чувствовала себя такой бедной, такой неимущей. И что в ней такого, что так волнует их всех? Вот и Ван, добрый друг и славный товарищ, пошел по стопам других. Это ее пугало и огорчало.
— Не надо, Ван! — взмолилась она. — Только не это! Мне этого вовсе не нужно.
Она закрыла лицо руками. Он подошел к ней и нагнулся над ее креслом.
— Ну, разве вы не можете немножко полюбить меня, Ивонна? Ну, самую чуточку? Такую крохотную, что вы и не заметите. Я бы и больше попросил, да ведь вы все равно не дадите. И я прошу только крохотку. Ну, Ивонна?
Но Ивонна только качала головой, жалобно повторяя:
— Не надо, Ван, не огорчайте меня!
Голос ее звучал такою мольбой, что ирландец выпрямился, стукнул себя кулаком в грудь и взялся за шляпу. — Ведь знал я, скотина! Захватил бедную женщину врасплох и пристал с ножом к горлу: подавай ему любви. Разумеется, вы не можете любить такого огромного и толстого верзилу, как я. Притом же вы совсем спите от усталости. Экий я мужлан! Ну, спите, спите, маленькая женщина. Спокойной ночи!
Он протянул ей руку, и она не отнимала своей.
— Я — неблагодарная, да? Я не хотела этого… Но я думала, что вы — другой.
— То есть как другой…
— Что вы не станете мне объясняться в любви. Не надо, Ван, пожалуйста. Это все испортит.
— Ну, не надо, так не надо. Только ведь это дьявольски трудно — не объясняться вам в любви, когда представится случай. И право же, если б вы перестали иметь вид маленькой святой, было бы лучше и безопасней для душевного спокойствия всех ваших знакомых.
Он нагнулся, прильнул губами к ее руке и шумно выбежал из комнаты. Ивонна слышала, как он быстро шел по коридору, напевая одну из своих песенок; слышала потом, как за ним захлопнулась входная дверь, затем воцарилось молчание, и молодая женщина легла в постель с благодарным чувством избавления от неведомых опасностей. И все же ей было жаль Ванделера, хоть она смутно и сознавала поверхностность его увлечения. Было бы приятно сделать его счастливым, если бы это было возможно. На дне души почему-то шевелилась маленькая безрассудная мысль, что она поступила эгоистично. И, укладываясь в постель, она вздохнула. Удивительно все сложно устроено в этом мире…
«…Она вся горела от нанесенного ей невыносимого оскорбления. Всего только за несколько часов перед этим она дала себя одурачить так, что вообразила себя вершительницей судеб двух мужчин. Оба они предлагали ей свою любовь. Оба поцеловали ее. Воспоминание об этом приводило ее в бешенство. И теперь один из них признался, что она явилась лишь объектом пьяной вспышки, а другой явился перед ней в роли жениха женщины, называвшей себя ее лучшим другом…».
Серию «Каприз» продолжают романы замечательного английского писателя Уильяма Локка (1863–1930), который заслуженно входил в начале XX века в пятерку занимательных и популярных романистов мира. Своей славы писатель добился в качестве непревзойденного мастера любовной прозы, всегда писавшего о Любви с большой буквы. Романы «Триумф Клементины» и «Сердце женщины» как никакие другие произведения демонстрируют его яркий самобытный талант и тонкое знание женской психологии.
«…Она вся горела от нанесенного ей невыносимого оскорбления. Всего только за несколько часов перед этим она дала себя одурачить так, что вообразила себя вершительницей судеб двух мужчин. Оба они предлагали ей свою любовь. Оба поцеловали ее. Воспоминание об этом приводило ее в бешенство. И теперь один из них признался, что она явилась лишь объектом пьяной вспышки, а другой явился перед ней в роли жениха женщины, называвшей себя ее лучшим другом…».
В романе «Счастливец» мы встречаемся со старинным сюжетом, неизменно вызывающим симпатии читателей, — сюжетом Золушки. Только здесь он относится не к девочке, а к мальчику.Это необыкновенная история о том, как маленький оборвыш, заброшенный, никем не любимый, истязаемый собственной матерью, но талантливый и очаровательный, как экзотический цветок, становится мужчиной, красивым, как греческий бог, и благородным, как король. Ведомый своей счастливой звездой, он идет по жизни, покоряя сердца, достигая высот и… терпит катастрофу.
Любовь леди Файр стала открытием для Даниэля Годдара. Он приходил к ней говорить о самых интересных для него делах, но скоро понял, что его влечет желание находиться в обществе умной, образованной, понимающей женщины. Бывший столяр, Даниэль как никто другой знает проблемы рабочих и активно пропагандирует новые прогрессивные идеи. Его слушают массы, но не это притягивает утонченную аристократку, а незнакомое ей ощущение исходящей от него силы, от которого она чувствует слабость своего пола. Леди Файр готова совершить необдуманные поступки, но Годдар женат.
В романе «Счастливец» мы встречаемся со старинным сюжетом, неизменно вызывающим симпатии читателей, — сюжетом Золушки. Только здесь он относится не к девочке, а к мальчику.Это необыкновенная история о том, как маленький оборвыш, заброшенный, никем не любимый, истязаемый собственной матерью, но талантливый и очаровательный, как экзотический цветок, становится мужчиной, красивым, как греческий бог, и благородным, как король. Ведомый своей счастливой звездой, он идет по жизни, покоряя сердца, достигая высот и… терпит катастрофу.
Жаркий Константинополь. Древняя аптека, запахи трав, глиняные сосуды с отварами. Хозяйку аптеки, почтенную вдову Нину Кориарис, вызывают в гавань, где найдено тело отравленного отрока под городской стеной. Аптекаршу обвиняют в продаже яда. Чтобы защитить себя и сохранить аптеку Нина ввязывается в расследование. Ей теперь тоже грозит опасность. Таинственные отравления и дворцовые интриги вовлекают ее в вихрь событий. Найдет ли она убийцу до того, как он отравит следующую жертву?
Талисман Шлимана, хранившийся в России у его сына, исчез в XIX веке. Но в наше время обнаруживается фотография артефакта. Тайну древнего убийства ахейского царя, любви и пророчества приходится разгадывать современным ученым, вовлеченным в странные события. И то, с чем они столкнулись, когда-то изменило мир. Кто их преследует? События, происходившие в древности, влияют на людей и сейчас. Поиски убийц в маленьком городке Градонеж приводят к загадке древнерусского «Слова о погибели Русской земли» и талисмана Шлимана.
Как чувствовал себя янки при дворе короля Артура, мы представляем благодаря известной книге Марка Твена. А что будет, если молодая женщина конца двадцатого столетия вдруг окажется веке так в четырнадцатом, двенадцатом? Именно о такой ситуации и рассказывают эти два романа. Итак, вас ждут путешествия во времени и любовь.
Красавица Марсия Вуд, дочь графа Грейтвуда, не имела ни малейшего желания вступать в брак с французским герцогом Армоном де Руксом — ибо еще в детстве поклялась, что станет женой лишь того мужчины, которого полюбит всем сердцем. В свою очередь, и герцог, однажды уже переживший трагическую женитьбу, решительно отказался вновь связать себя семейными узами. Марсия и Армон заключили своеобразный «союз сопротивления», однако совместная борьба с настаивающими на свадьбе родственниками постепенно сближала их все сильнее — и однажды превратилась в страстную, нежную любовь…
Девятнадцатилетняя Тамара Селинкорт — автор скандального романа `Герцог — оса`, подписанного лишь инициалами. Волею случая девушка встречается с герцогом Гранчестерским, которого так безжалостно высмеяла в своей книге, и... влюбляется в него. Но герцог намерен выяснить имя и Тамара с ужасом ожидает дня, когда ее инкогнито будет раскрыто, а счастье — разрушено...
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Произведение «Большая интрига» — увлекательный любовный роман о коварном и опытном дипломате-шпионе, который по очереди соблазняет жену губернатора острова, ее кузину и служанку. Все это происходит на фоне морских битв с пиратами Карибских островов и дворцовых интриг. Как всегда, подлости противостоит благородство, ненависти — любовь, а коварству — честность и прямота. В общем, перед Вами интереснейшая книга, которая доставит Вам немало удовольствий и переживаний.
Любовь жила и торжествовала во все времена. Эту истину прекрасно иллюстрируют исторические романы, составившие настоящую книгу и продолжающие серию «Каприз. Женские любовные романы». Первый из них «Тайна королевы Елисаветы», принадлежащий перу видного американского писателя Роберта Нейлсона Стифенса (1867–1906), переносит читателей в неповторимую атмосферу интриг, любви и искусства Лондона времен последних Тюдоров, где наряду с вымышленными героями действуют реальные персонажи, в том числе великий Шекспир.
В очередной том серии «Каприз» включены лучшие любовные романы известной польской писательницы Элизы Ожешко (1842–1910) «Последняя любовь» и «В провинции». В них автором талантливо и увлекательно воссоздаются жизненные испытания героев, главным стремлением которых выступает жажда настоящего любовного чувства.
В увлекательном любовном романе популярной английской писательницы Дж. Ф. Сингер в легкой экстравагантной форме рассказывается о жизни высшего общества Великобритании и Америки наших дней.