Сердце тьмы - [32]

'Make rain and fine weather-one man-the Council-by the nose'-bits of absurd sentences that got the better of my drowsiness, so that I had pretty near the whole of my wits about me when the uncle said,	Затем последовало еще несколько странных замечаний: -Все может... один человек... правление... водит за нос... - Обрывки нелепых фраз, которые рассеяли мою дремоту. Я окончательно проснулся, когда дядя наконец произнес:

'The climate may do away with this difficulty for you.	- Благодаря климату это затруднение может быть устранено.
Is he alone there?'	Он там один?
'Yes,' answered the manager; 'he sent his assistant down the river with a note to me in these terms:	- Да, - отвечал начальник. - Он отправил ко мне своего помощника с запиской, составленной в таких выражениях:
"Clear this poor devil out of the country, and don't bother sending more of that sort.	"Отошлите этого беднягу на родину и не трудитесь посылать мне таких субъектов.
I had rather be alone than have the kind of men you can dispose of with me."	Я предпочитаю остаться один, чем работать с теми людьми, каких вы мне можете дать".
It was more than a year ago.	Это было больше года назад.
Can you imagine such impudence!'	Можете вы себе представить такую наглость?
'Anything since then?' asked the other hoarsely.	- А с тех пор он что-нибудь присылал? -проворчал дядя.
'Ivory,' jerked the nephew; 'lots of it-prime sort-lots-most annoying, from him.'	- Слоновую кость, - отрывисто бросил племянник. - Много слоновой кости... первосортной... чрезвычайно неприятно...
'And with that?' questioned the heavy rumble.	- А кроме слоновой кости? - прогудел дядя.
'Invoice,' was the reply fired out, so to speak.	- Накладную, - ответил, словно из ружья выстрелил, племянник.
Then silence.	Последовало молчание.
They had been talking about Kurtz.	Речь шла о Куртце.
"I was broad awake by this time, but, lying perfectly at ease, remained still, having no inducement to change my position.	К тому времени сна у меня не было ни в одном глазу, но, лежа в удобной позе, я не имел намерения менять ее.
'How did that ivory come all this way?' growled the elder man, who seemed very vexed.	- Каким образом была доставлена сюда слоновая кость? - пробурчал дядя, видимо очень раздраженный.
The other explained that it had come with a fleet of canoes in charge of an English half-caste clerk Kurtz had with him; that Kurtz had apparently intended to return himself, the station being by that time bare of goods and stores, but after coming three hundred miles, had suddenly decided to go back, which he started to do alone in a small dugout with four paddlers, leaving the half-caste to continue down the river with the ivory.	Тот объяснил, что она прибыла с флотилией каноэ, которою командовал английский клерк, полукровка, состоявший при Куртце. Куртц, видимо, сам намеревался ехать, так как в то время на его станции не осталось ни товаров, ни провианта, но, сделав триста миль, вдруг решил вернуться назад и отправился в обратный путь один в маленьком челноке с четырьмя гребцами, предоставив полукровке отвезти слоновую кость.
The two fellows there seemed astounded at anybody attempting such a thing. They were at a loss for an adequate motive.	Казалось, племянник и дядя были поражены этим поступком и понять не могли его мотивов.

As to me, I seemed to see Kurtz for the first time. It was a distinct glimpse: the dugout, four paddling savages, and the lone white man turning his back suddenly on the headquarters, on relief, on thoughts of home-perhaps; setting his face towards the depths of the wilderness, towards his empty and desolate station.	Что же касается меня, то я как будто впервые увидел Куртца - увидел отчетливо: челнок, четыре гребца-дикаря и одинокий белый человек, внезапно повернувшийся спиной к Центральной станции, к мыслям об отдыхе, быть может - к мечтам о родине, и обративший лицо к дикой глуши, к своей опустошенной и унылой станции.
I did not know the motive.	Я не знал его мотивов.
Perhaps he was just simply a fine fellow who stuck to his work for its own sake.	Может быть, он был просто славным парнем, который бескорыстно заинтересован делом.
His name, you understand, had not been pronounced once. He was 'that man.'	Эти двое ни разу не назвали его по имени, они говорили "тот человек".
The half-caste, who, as far as I could see, had conducted a difficult trip with great prudence and pluck, was invariably alluded to as 'that scoundrel.'	Полукровку, который, поскольку я мог судить, проявил величайшую осмотрительность и ловкость, исполнив это трудное поручение, они называли не иначе, как "тот негодяй".
The 'scoundrel' had reported that the 'man' had been very ill-had recovered imperfectly.... The two below me moved away then a few paces, and strolled back and forth at some little distance.	"Негодяй" доложил, что "тот человек" был тяжело болен и не совсем еще оправился... Собеседники отошли на несколько шагов и стали ходить взад и вперед мимо судна.
I heard:	Я слышал обрывки фраз:
'Military post-doctor-two hundred miles-quite alone now-unavoidable delays-nine months-no news-strange rumours.'