Сердце тьмы - [33]

"Военный пост... доктор... двести миль... совсем один теперь... неизбежное промедление... девять месяцев... никаких вестей... Странные слухи..."
They approached again, just as the manager was saying,	Они снова приблизились как раз в тот момент, когда начальник говорил:
'No one, as far as I know, unless a species of wandering trader-a pestilential fellow, snapping ivory from the natives.'	- Нет никого, насколько мне известно, если не считать этого зловредного парня - кажется, странствующего торговца, - отбирающего у туземцев слоновую кость.
Who was it they were talking about now?	О ком это они теперь говорили?
I gathered in snatches that this was some man supposed to be in Kurtz's district, and of whom the manager did not approve.	Я решил, что речь идет о человеке, который находится в округе Куртца и не заслуживает одобрения начальника.
'We will not be free from unfair competition till one of these fellows is hanged for an example,' he said.	- Мы не избавимся от недостойной конкуренции до тех пор, пока одного из этих парней не повесят для острастки, - сказал начальник.
'Certainly,' grunted the other; 'get him hanged!	- Правильно, - проворчал дядя. - Пусть его повесят!
Why not?	Почему не повесить?
Anything-anything can be done in this country.	В этой стране можно сделать все, что угодно.
That's what I say; nobody here, you understand, here, can endanger your position.	Я тебе говорю: здесь - ты понимаешь? - здесь никто тебе не опасен.
And why?	А почему?

You stand the climate-you outlast them all.	Потому что ты выносишь этот климат; ты их всех переживешь.
The danger is in Europe; but there before I left I took care to-' They moved off and whispered, then their voices rose again.	Опасность в Европе; но перед отъездом я позаботился о том, чтобы... Они отошли и заговорили шепотом; потом племянник повысил голос:
' The extraordinary series of delays is not my fault.	-Я не виноват, что произошла такая задержка.
I did my best.'	Я сделал все, что мог.
The fat man sighed.	Толстяк вздохнул:
' Very sad.'	- Очень печально.
'And the pestiferous absurdity of his talk,' continued the other; 'he bothered me enough when he was here.	- Послушали б вы его нелепую и зловредную болтовню! - продолжал тот. - Он мне здорово надоел, пока был здесь.
"Each station should be like a beacon on the road towards better things, a centre for trade of course, but also for humanizing, improving, instructing."	"Каждая станция должна быть как бы маяком на пути, который ведет к прогрессу; это не только центр торговли, но и центр гуманности, усовершенствования, просвещения".
Conceive you-that ass!	Представляете себе - какой осел!
And he wants to be manager!	И он хочет быть начальником!
No, it's-' Here he got choked by excessive indignation, and I lifted my head the least bit.	Нет, это... Тут он захлебнулся своим негодованием, а я чуть-чуть приподнял голову.
I was surprised to see how near they were-right under me.	Я и не подозревал, что они стоят так близко.
I could have spat upon their hats.	Я бы мог плюнуть им на шляпы.
They were looking on the ground, absorbed in thought.	Погрузившись в размышления, они уставились в землю.
The manager was switching his leg with a slender twig: his sagacious relative lifted his head.	Начальник похлестывал себя прутиком по ноге; проницательный его родственник поднял голову и спросил:
'You have been well since you came out this time?' he asked.	- Ты ни разу не болел с тех пор, как приехал из отпуска?
The other gave a start.	Тот вздрогнул:
'Who?	- Кто?
I?	Я?
Oh! Like a charm-like a charm.	О, я словно заколдован.
But the rest-oh, my goodness!	Но остальные! Боже мой!
All sick.	Все больны.
They die so quick, too, that I haven't the time to send them out of the country-it's incredible!'	И умирают так быстро, что я не успеваю отправлять их на родину... Просто невероятно!
' Hm'm. Just so,' grunted the uncle.	-Гм... так... - пробормотал дядя.
' Ah! my boy, trust to this-I say, trust to this.'	- Ах, мой мальчик, на это и уповай!

I saw him extend his short flipper of an arm for a gesture that took in the forest, the creek, the mud, the river-seemed to beckon with a dishonouring flourish before the sunlit face of the land a treacherous appeal to the lurking death, to the hidden evil, to the profound darkness of its heart.	Я видел, как он вытянул свою короткую, похожую на плавник руку и широким жестом указал на лес. заводь, грязь, реку, словно предательски взывал к притаившейся смерти, скрытому злу, глубокой тьме в сердце земли, обращенной к нам своим светлым солнечным ликом.
It was so startling that I leaped to my feet and looked back at the edge of the forest, as though I had expected an answer of some sort to that black display of confidence.	Это было так жутко, что я вскочил и посмотрел на опушку леса, как будто ждал ответа на этот мрачный призыв к упованию.
You know the foolish notions that come to one sometimes.	Вы сами знаете, какие нелепые мысли приходят иногда в голову.
The high stillness confronted these two figures with its ominous patience, waiting for the passing away of a fantastic invasion.