Сердце тьмы - [24]

Когда он зажег спичку, я увидел, что этот молодой аристократ не только пользуется туалетными принадлежностями в серебряной оправе, но и имеет в своем распоряжении свечу -целую свечу.

Just at that time the manager was the only man supposed to have any right to candles.	В ту пору все считали, что только начальник станции имеет право пользоваться свечами.
Native mats covered the clay walls; a collection of spears, assegais, shields, knives was hung up in trophies.	Глиняные стены были затянуты туземными циновками; копья, ассегаи, щиты, ножи были развешаны в виде трофеев.
The business intrusted to this fellow was the making of bricks-so I had been informed; but there wasn't a fragment of a brick anywhere in the station, and he had been there more than a year-waiting.	Мне было известно, что этому человеку поручено делать кирпичи, но на станции вы бы не нашли ни кусочка кирпича, а он провел здесь больше года... в ожидании.
It seems he could not make bricks without something, I don't know what-straw maybe.	Кажется, для выделки кирпичей ему чего-то не хватало - не знаю чего... быть может, соломы.
Anyway, it could not be found there and as it was not likely to be sent from Europe, it did not appear clear to me what he was waiting for.	Во всяком случае, этого материала нельзя было здесь достать, и вряд ли его собирались прислать из Европы; таким образом, я не мог себе уяснить, чего, собственно, он ждет.
An act of special creation perhaps.	Может быть, особого акта творения?
However, they were all waiting-all the sixteen or twenty pilgrims of them-for something; and upon my word it did not seem an uncongenial occupation, from the way they took it, though the only thing that ever came to them was disease-as far as I could see.	Как бы то ни было, но все они чего-то ждали - все эти шестнадцать или двадцать пилигримов; честное слово, это занятие им нравилось, если судить по тому, как они к нему относились, но, насколько мне было известно, они до сих пор не дождались ничего, кроме болезней.
They beguiled the time by back-biting and intriguing against each other in a foolish kind of way.	Время они убивали ссорами и самыми нелепыми интригами.
There was an air of plotting about that station, but nothing came of it, of course.	В воздухе пахло заговорами, но из этого, конечно, ничего не вышло.
It was as unreal as everything else-as the philanthropic pretence of the whole concern, as their talk, as their government, as their show of work.	Заговоры были так же нереальны, как и все остальное, - как филантропические стремления фирмы, как громкие их фразы, их правление и работа напоказ.
The only real feeling was a desire to get appointed to a trading-post where ivory was to be had, so that they could earn percentages.	Единственным реальным чувством было желание попасть на торговую станцию, где можно раздобыть слоновую кость и, следовательно, получить проценты.
They intrigued and slandered and hated each other only on that account-but as to effectually lifting a little finger-oh, no.	Вот почему они интриговали, злословили и ненавидели друг друга, но никто не потрудился хотя бы пошевельнуть мизинцем.
By heavens! there is something after all in the world allowing one man to steal a horse while another must not look at a halter.	Есть, в конце концов, какая-то Причина, по которой люди позволяют одному украсть лошадь, тогда как другой даже поглядеть не смеет на недоуздок.
Steal a horse straight out.	Лошадь украдена.
Very well.	Ну что ж!
He has done it.	Вор пошел напрямик.
Perhaps he can ride.	Быть может, он умеет ездить верхом.

But there is a way of looking at a halter that would provoke the most charitable of saints into a kick.	Но иной так посмотрит на недоуздок, что самый добродушный человек не вытерпит и даст пинка.
"I had no idea why he wanted to be sociable, but as we chatted in there it suddenly occurred to me the fellow was trying to get at something-in fact, pumping me.	Я понятия не имел, почему ему вздумалось быть столь общительным, но, пока мы болтали, мне вдруг пришло в голову, что парень чего-то добивается - хочет из меня что-то вытянуть.
He alluded constantly to Europe, to the people I was supposed to know there-putting leading questions as to my acquaintances in the sepulchral city, and so on.	Он все время заговаривал о Европе, о людях, которых я, по его мнению, должен был там знать, ставил наводящие вопросы о городе-гробе и.т.д.
His little eyes glittered like mica discs-with curiosity-though he tried to keep up a bit of superciliousness.	Маленькие глазки его блестели, как кусочки слюды, хотя он и старался держать себя надменно.
At first I was astonished, but very soon I became awfully curious to see what he would find out from me.	Сначала я недоумевал, потом мне стало любопытно, что именно хочет он от меня узнать.
I couldn't possibly imagine what I had in me to make it worth his while. It was very pretty to see how he baffled himself, for in truth my body was full only of chills, and my head had nothing in it but that wretched steamboat business.	Я не представлял себе, чем мог я его так заинтересовать, ибо в действительности ничего интересного во мне не было: меня лихорадило, а голова забита была мыслями об этом злополучном происшествии с пароходом.