Сердце-озеро - [22]

И все, что ей доступно и подвластно,

До высоты искусства вознесла.

И чудеса являть не перестала:

Ее творенья дивно хороши

И в диком зарождении кристалла,

И в мудром становлении души.

ЧЕЛОВЕК УВИДЕЛ СОН

Человека мучил трудный сон:

Ситный хлеб пахучий видел он,

Даже ртом касался иногда —

                              человек был голоден тогда.

И в другую ночь он увидал:

В три обхвата камень он катал.

Докатить до полгоры хотя б!..

                              Человек отчаянно был слаб.

А потом увидел он  е е:

Поливало солнце на жнивье.

Он метался, звал: — Иди ко мне!

                              А шаги заглохли на стерне.

Он проснулся. Сапоги надел.

День в окно рассеянно глядел

И в глазах его увидел боль,

На висках — беды великой соль.

Как нашел любовь он и еду,

Как вернулся к жизни и труду,

Вспоминает — и не вспомнит он.

А теперь — и счастлив, и силен

Он идет.

Идет и говорит:

— Был убит я?

                       Был. А недобит.

Отняли любовь?

                        А я — любил.

Взяли силы?

                   Я пошел без сил.

Хлеба недостало —

                              я стерпел.

Выжимали стон —

                            а я —

                                      запел.

«К МНОГОЛЮДЬЮ НЕ СПЕШИ…»

К многолюдью не спеши

Так бездумно и упорно:

Только для пустой души

Одиночество зазорно.

Тихий вечер не глуши

Болтовней смешной и вздорной —

Только для глухой души

Одиночество безмолвно.

Пыль в глаза не пороши,

В суете досуги пряча, —

Только для слепой души

Одиночество незряче.

«ЛАЗОРЕВКИ! ВЫ СНОВА ПРИЛЕТЕЛИ…»

Лазоревки! Вы снова прилетели

В кварталы к людям коротать метели,

Косить в окошки бусинками глаз

И ждать случайно помощи от нас.

И кто-то, равнодушный и неловкий,

Спугнет комочки радости с зимовки,

Но кто-то горстью крошек со стола

Себе добавит счастья и тепла.

МАЛЕНЬКИЙ СКРИПАЧ

Шевелится за окошком

Индевелый карагач,

По серебряным дорожкам

Бродит маленький скрипач.

Прижимает к подбородку

Скрипку тонкую свою

И тихонько тянет нотку,

Как прозрачную струю.

А смычок неутомимо

Все танцует у плеча,

Но проходят люди мимо

И не видят скрипача.

И не слышат, как запели,

Отрываясь от струны,

Предрассветные капели

Первым голосом весны.

ГОРНАЯ РЕЧУШКА

Легкий пар накинул на ущелье

Рано утром шапку-невидимку.

Опушил черемушник метелью

Горную речушку-нелюдимку,

Громкую, в кремнистых перекатах,

Чистую, с размытою породой…

На корягах, мшистых и рогатых,

Обвисает ил мокробородый.

Жадно овцы хлюпают губами,

Вздрагивают мокрые коленки.

Унести с собою бы на память,

Да не на холсте и киноленте,

Не в стихах, а всю, как есть, картинку

В свежих красках, в горьких ароматах,

С этой горной речкой-невидимкой,

С этим говорком на перекатах…

ПРО СКАЗКУ

Подпирает сосну

Великанья кривая нога,

Крепкой хваткой корней

Перетянуты стежки-дорожки,

И вот-вот прогремит

Расторопная Баба-Яга

И нетесаный сруб

Водрузит на куриные ножки.

А пока — тишина

Осеняет лесную красу,

В каждой жилке травы

И в душе отзывается чутко,

Только елка скрипит,

Шелестит стрекоза на весу,

Да хохлатая птаха

Опробует лешеву дудку.

Вдруг нечистая сила

Вломилась, кору сорвала,

Лес тревожно гудит

И глядит с удивленной опаской.

На опушке — гитара,

Две фары, четыре мурла.

Тары-бары.

Битье стеклотары.

Расправа над сказкой.

НОЧНОЕ ВИДЕНЬЕ

Ну как тебе спится,

Ну что тебе снится,

Земная кровинка,

Природы частица?

Земля многоцветна,

Земля многодетна,

Дала тебе силу,

Сама ж безответна…

Неважно мне спится,

Неладное снится:

Сады зацветают,

А совесть казнится.

Страдаю в потемках,

Ладонь свою скомкав:

А что протяну в ней

Далеким потомкам?

— Глядите-ка, вона

Чугунная крона,

На ней соловей

Из куска поролона,

В реке из бетона

Карась из капрона,

И духом сосновым

Дыши из баллона…

А сон, между прочим,

Недолго морочит —

Ведь ночь

Воробьиного носа короче.

И вот выхожу я

В балконные двери,

В природу живую,

Как в бога, не веря.

Чего в ней успели

Еще нахимичить?!

Но слышу распевы

Детей и синичек!

Хмельна голова

От весенних трезвонов,

Трава-мурава

Поползла из газонов.

Собака моя

На прохожего лает,

Скворец воробья

Из жилья выселяет.

И нежатся кошки,

И греются деды.

А вон и сережки

На кленах надеты!

Но мне под сквозною

Кленовою тенью

Все видится злое

Ночное виденье.

ВЕЧЕР В СТЕПИ

А были вы в степи в июне,

Когда струится в травах мед

И ветер стебли, словно струны,

Слегка заденет и примнет?

И крыльев день никак не сложит,

И солнце в дальние кусты

Лениво катит. И не может

Угомониться и остыть.

Но потемневшие пригорки

Сдвигают ближе горизонт,

И костерок хрустит легонько,

Как будто семечки грызет.

И до того друг другу любы

И ты, и степь, и все вокруг!

И тянет, тянет к добрым людям,

О том о сем подумать вслух.

Копченый чайник пахнет чаем,

Луна зевнула из-за гор,

И чай пахучий нескончаем,

И нескончаем разговор.

МОЛОДНЯК

Я иду и в ус не дую

В лес июльский, в дух парной.

Ветер голову седую

Треплет пыльной пятерней.

Край тропинки еле виден,

Обступает молодняк

И шумит:

— А ну-ка, выйдем,

Не чужие, как-никак!

Выясняю отношенья

С юной порослью берез:

За какие прегрешенья

Довела меня до слез?

Я иду и негодую,

А с чего негодовать?!

Эту силу молодую

Надо ветром продувать.

Шпарить ливнем, солнцепеком,

Сечь поземкой да пургой,

Чтоб не взять ее наскоком,

Не согнуть ее дугой.

Чтобы волей, без опаски

Злу противиться могла

И с него срывала маски,