Дядя Роберт был вдовцом. Седовласый крупный мужчина с низким голосом, он располагал к себе добротой и живостью манер. Салли с детских лет любила брата матери. Он много помогал своей сестре во время болезни ее мужа, в самые трудные годы, и Салли никогда не забывала о его участии.
Дядя Роберт внимательно и с неподдельным интересом выслушал ее рассказ. Затем, откинувшись в кресле, сказал, что ему потребуется какое-то время на размышления. А затем взял телефон и вызвал к себе Дерека Уинтертона.
— Попробуем что-нибудь сделать, дорогая Салли. Тебе не трудно подождать в офисе моего секретаря? Я не собираюсь долго говорить с редактором и ограничусь лишь самым необходимым. Ты не против?
Салли с благодарностью кивнула, но про себя подумала, что Дерек Уинтертон способен изобрести какие-нибудь сенсационные факты.
Через двадцать минут Роберт Фаусетт пригласил племянницу к себе.
— Не медлите, Уинтертон, — отрывисто приказал он. — Я все равно докопаюсь до истины.
Дерек Уинтертон, выходя из кабинета, косо взглянул на Салли. В других обстоятельствах подобный взгляд испугал бы ее, но сейчас, рядом с дядей, она чувствовала себя защищенной.
— Ты уже уволил его, дядя? — неуверенно спросила она.
— Пока нет, Салли. И не уволю, если он сейчас вернется не с пустыми руками. Он долго, с пеной у рта отпирался, а потом сказал: да, такое письмо было.
Салли вздохнула.
— Но когда я спросила его, он наотрез отрицал. Уверял, что никогда письмо не получал.
— Угм. Сначала он заявил мне, что разорвал и выбросил его. Похоже, так оно и было. Тогда я пригрозил ему увольнением, и он признался, что достал его из корзины, но не стал подшивать. Подумал, что если его прислала племянница главы правления, то документ стоит сохранить, но с тобой он будет вести себя так, словно его и не было! Он по-прежнему хочет взять тебя в штат и обещал хорошо платить. Не потому, что ты моя родственница, а потому что из тебя может выйти способная журналистка.
— Я не хочу, дядя. Я передумала, и он это знает. Я ни разу не получала от него гонорар. Я готовилась стать учительницей и была учительницей. Никаких девичьих мечтаний о журналистской карьере у меня больше нет.
Когда редактор вернулся, ее дядя продолжал улыбаться. Дерек держал в руке смятый и надорванный лист бумаги. Сердце у Салли отчаянно забилось. Вот оно, доказательство, способное оправдать ее в глазах Макса, вернуть его доверие и убедить, что он в ней не ошибся!
Перед уходом она крепко обняла дядю Роберта, сияющего довольной улыбкой.
Мэри выбежала в холл ей навстречу. Салли подняла ее и звонко расцеловала в обе щеки.
— Я буду счастлива, если вы отпустите мою Д0ЧЬ — донесся до нее женский голос от двери. — Вам больше незачем играть роль гувернантки.
— Моя мама! — восторженно воскликнула Мэри. — Мамочка приехала!
Салли опустила ее на пол, и девочка бросилась к вошедшей женщине и повисла у нее на руке.
Взгляд Фрэнсин холодно остановился на побледневшем лице Салли.
— Я уже давно знала, мисс Дирлав, что ваша так называемая помолвка была всего-навсего розыгрышем для публики. Макс использовал ее как прикрытие наших отношений. Но, как видите, решение принято, и я приехала. Признаюсь, не вижу причин, по которым вы могли бы тут оставаться.
Шок оказался настолько сильным, что у Салли все внутри перевернулось от боли и разочарования. Доказательство ее честности и правдивости опоздало самым роковым образом. Ей так и не удалось унять нервную дрожь, однако она спокойно осведомилась:
— Вы просите меня уехать?
Фрэнсин вновь высокомерно вскинула голову, не обращая внимания на просьбы Мэри взять ее на руки.
— Пожалуйста, ответьте мне, мисс Эндерли, — с нарочитой бесстрастностью протянула Салли, — вы уверены, что имеете право выгонять меня из дома Макса?
Красивое лицо Фрэнсин сразу подурнело.
— Макс никогда не женится на вас, мисс Дирлав. Во-первых, вы не в его вкусе. Во-вторых, возможно, между вами что-то и было, но я убеждена, что он просто хотел по-мужски развлечься. Вы меня поняли?
У Салли не оставалось иного выхода, кроме как молча согласиться, что смысл сказанного Фрэнсин ей понятен. И верно, хотя Макс был страстным любовником и не однажды доставлял ей наслаждение, он ни разу не сказал, что любит ее. Но мало того, что Салли сформулировала это для себя с пугающей прямотой, она еще и осознала, что значит быть под прицелом. Фрэнсин захотелось разъяснить все до конца.
— Вы вылетели вместе с ним из Новой Зеландии, потому что кто-то должен был позаботиться о Мэри. Из-за несчастного случая с моей мамой вы задержались здесь. Я не ошиблась?
Салли кивнула, потому что это была правда.
— Что ж, я приехала. Вы свою работу выполнили. Итак?.. — Договаривать ей не пришлось, Салли и без того поняла, что надо делать.
Мэри подбежала к Салли, схватила ее за руку и крепко сжала. Очевидно, девочка опять почувствовала неладное и догадалась о ее намерении.
— Вы не погуляете со мной вокруг бассейна Макса, Салли?
Поборов слезы, подступившие при столь знакомых и дорогих ей словах, Салли в последний раз исполнила желание Мэри. Потом она обняла девочку и безмолвно попрощалась с домом.
