Сердце, молчи - [52]

— А откуда здесь ребенок? Это тот самый? — полюбопытствовал Джералд. — В газетах пишут, что девочка — дочь сама знаешь кого и его бывшей возлюбленной.

— Джералд, мне неизвестно, кто ее отец. Я думала об этом, но…

— Почему же ты не спросила меня? — Резкий голос, раздавшийся сзади, застиг Салли врасплох. По спине у нее потекли струи холодного пота.

— Мне пора кончать, Джералд, — торопливо проговорила она.

— Ничего, я понял. Я с тобой не прощаюсь. — Он повесил трубку.

— Прости, — сказала Салли. — Это меня не касается…

— Салли… — Мэри ощутила, что напряжение вновь начало нарастать. — Давайте прогуляемся вокруг бассейна Макса, а?

Просьба девочки сразу напомнила о тетушке Делии в Новой Зеландии и пережитом там счастье. Салли чуть не разрыдалась.

— Конечно, лапочка, — ответила она, обрадовавшись, что ей удастся на время скрыться от пронзительного взгляда Макса.

— Я с удовольствием проясню ряд запутанных обстоятельств, которые тебя так беспокоят. — Макс решительно встал на пути у Салли, когда она направилась к себе в комнату. Салли только что уложила Мэри в постель и пожелала ей спокойной ночи.

Время было позднее, обычно она ложилась раньше, но девочка долго не засыпала и в перерывах между сказками спрашивала: «Когда приедет моя мама?» — вынуждая Салли неопределенно отвечать: «Скоро».

— О чем ты говоришь? — с наигранным недоумением отозвалась Салли, хотя прекрасно поняла суть его слов. Она с беспокойством поглядела на дверь, ведущую в комнату Мэри, и Макс, перехватив ее взгляд, предложил:

— Может быть, зайдем ко мне?

Он провел ее в свою спальню. Салли показалось, что она обставлена уж очень по-мужски. Преобладали темные тона, лишь усугубляя ее и без того мрачное настроение. Тут нужна женская рука, но Салли отогнала от себя эту мысль. Женщина в доме рано или поздно появится. И ее будут звать отнюдь не Сарой Дирлав.

Макс закрыл дверь и прислонился к ней, положив руки в карманы. Одного взгляда на его стройную и крепкую фигуру оказалось достаточно, чтобы в Салли мгновенно проснулась женщина. Ей почудилось, что тело ее закружилось в каком-то пьянящем танце. Он тоже обвел ее чувственным взглядом, задержавшись на полурасстегнутом воротнике белой блузки и обтягивающих джинсах, не скрывающих очертаний узких бедер.

— Я собираюсь внести ясность в то, что вы так оживленно обсуждали с твоим приятелем, короче говоря, открыть тебе, кто отец Мэри.

— Я уже упоминала, — холодно отрезала она, — что это меня не касается. Тебе незачем разъяснять, но спасибо за предложение.

Ее ледяной тон явно рассердил его, он ведь не представлял себе, чего ей стоила подобная реплика.

— И тем не менее я скажу правду. Можешь скормить ее волчьей стае, как ты именуешь своих коллег-журналистов.

— Я уже сто раз говорила, — вновь сорвалась она, — что они не мои коллеги!

— Нет?

Салли сделалось плохо от его пронизывающего взгляда, а цинизм Макса подействовал на нее как едкая жидкость.

— И все же я воспользуюсь случаем, чтобы ответить прямо, являюсь ли я отцом Мэри. Так вот, категорически заявляю, что Мередит Эндерли — не мой ребенок, а я — не ее отец. Надеюсь, ты это поняла? — Последнюю фразу он произнес сквозь зубы.

— Я… — Салли вскинула голову. — Почему я должна?.. — Она прекрасно сознавала, что ее слова прозвучат провокационно, но разве он сам потрудился подумать, как ее обижают обвинения в связях с прессой? — С какой стати я должна доверять тебе больше, чем ты мне?

— Потому что ты… — Он оторвался от двери, и не успела она опомниться, как очутилась в его железных объятьях, из которых нельзя было вырваться. Его рот скривился. — Я думал, что знаю себя. До того как ты появилась, я считал себя человеком вполне рассудительным и мягким. Меня нелегко распалить, а если такое случалось, я никогда не терял самообладания. Но ты, ты, маленькая интриганка, пробудила во мне жестокость и самые примитивные чувства, о которых я даже не подозревал. Ты разбудила во мне похоть…

Он схватил ее за копну волос и запрокинул ей голову назад, чтобы она смотрела ему прямо в глаза. И хотя Салли испугало его ожесточение, все в ней сладко заныло. Она не пыталась вырваться, когда он впился в ее губы яростным и беспощадным поцелуем.

Наконец Макс оторвался от нее, и саркастическая усмешка исказила его лицо.

— Как же меня обманула твоя скромность, — скрежещущим голосом произнес он, — преданная забота о родителях, да и вся притворная наивность! Я не могу простить тебя за двойную игру, за то, как ты меня подставила, за хитроумное вторжение в мою личную жизнь. Ты так искусно изображала наивную простушку, что я невольно поймался и не разгадал твоего коварства.

— Это неправда, — изнеможенно запротестовала она, — ты заблуждаешься…

Но Макс ее не слушал.

— Ты… — резко бросал он ей в лицо, — ты встала преградой между мной и моей работой. Я просто не могу сосредоточиться, а о творчестве уж и не говорю! — Он грубо встряхнул ее за плечи. — Я должен вычеркнуть тебя из своей жизни, из памяти, довольно, мисс Дирлав, этих надоевших эротических игр!

Он резко разжал руки. Слезы градом катились у Салли по щекам, стекали на распухшие губы, но его это совершенно не трогало. Он не сознавал, как больно обидел ее, да к тому же чуть не порвал ей платье.