Сердце Дьявола - [68]

"Она хочет потащить меня с Ольгой и Леночкой под землю... – подумал я, автоматически разжевывая колбасу... – Суворов в колготках... А, впрочем, почему бы и нет?"

3. Подземное путешествие. – Бельмондо попадает в неудобное положение. – С ушами или без?

По подземным проходам Баламут пробирался первым, за ним двигались соответственно София и Вероника. Последним шел Бельмондо. В руках каждого горели лучины. Нитью Ариадны беглецам служило пламя – куда оно склонялось, туда они и шли, а вернее – протискивались, продирались, проползали. В начале пути на протяжении примерно десяти-двенадцати метров сечение пещеры в среднем было около квадратного метра и простиралась она вверх с уклоном от 30 до 50 градусов. Затем пещера приобрела вид анфилады гротов размером с хорошую комнату. Иногда из одного грота в другой можно было пройти в полный рост, но довольно часто приходилось сгибаться в три погибели и даже становиться на четвереньки. Пару раз путь подземным путешественникам преграждали частоколы сталактитов и сталагмитов, и тогда Баламуту приходилось разбивать их молотком.

...Еще утром Николай решил не только не искать своих сокровищ, но и думать о них забыть (он не знал точно, где они спрятаны; когда-то у него, вернее, у Александра Македонского был подробный план, но во время индийского похода он затерялся или был похищен). "Разберемся с Худосоковым – отправлю друзей и жену в Москву, а потом займусь поисками", – решил он.

Беглецы нервничали – вверх они продвигались уже около часа и давно должны были быть где-то на уровне верхушек скал, окружавших крааль. Но огонек их лучины все показывал и показывал вперед-вверх...

Однако скоро они увидели дневной свет – он струился сквозь открытую трещину, рассекавшую переднюю стенку и кровлю последней карстовой полости. Стенки трещины были ровными, отстояли друг от друга сантиметров на десять-двенадцать и, соответственно, думать о том, чтобы пролезть сквозь нее на свободу не приходилось.

– И до воли четыре шага... – пробормотал Бельмондо... – А трещина то свежая...

– Сейсмодислокация... – кивнул Баламут.

– Ты чего ругаешься? – попыталась шутить София.

– Землетрясение встряхнуло всю эту трухлявую скалу, вот она и раскололась.

– Придется ждать... – вздохнул Баламут. Лоб и щеки его были испачканы желтой глиной.

– Чего ждать? – вскинул глаза на друга Бельмондо, весь почерневший от осознания безысходности положения. – Пока Худосоков нас найдет и шкуру снимет?

– Да нет, следующего землетрясения... – улыбка Николая получилась вымученной. – Если трещина расширится хотя бы на полтора сантиметра, твой тощий зад в нее пролезет...

– Шутишь... – не рассердился Борис. – Что делать будем?..

– Мышиков ловить... Кушать очень хочется... А здесь их полно, смотри, сколько помета... – указал Николай на пол пещеры, сплошь усыпанный мышиными экскрементами...

– Я – пас, – покачала головой Вероника. – Черный рассказывал, что одна половина мышей здесь заражена чумой, а другая – геморрагической лихорадкой... Лучше от голода умереть...

Вероника не успела договорить – земля под ногами задрожала, и через секунду резкий толчок свалил беглецов с ног. С кровли и стен пещеры на них посыпалась пыль, мышиный помет и мелкие камешки, на полу сантиметров на десять разверзлось продолжение трещины.

– Землетрясение! – дико закричал Баламут.

– А как ты догадался? – спросил его Бельмондо, не очень старательно изобразив на лице искреннее восхищение. – Ван Гоген прямо! Спиноза без наркоза!

– Дурак, смотри как трещина, особенно в стене, расширилась! Теперь в нее и задница Черного пролезет! Я же говорил, что Бог нам поможет!

– Классные у тебя завязки, завидую! – сказал Бельмондо, просовывая голову и плечи в трещину. – Сам Господь Бог в кентах... Землетрясение для тебя устроил.

Никогда больше Бельмондо не упоминал имени Господа всуе, потому как сразу же после его слов земля задрожала вновь и большая часть Бориса оказалась зажатой в трещине. От испуга он не мог кричать, лишь хрипел и пытался вырваться из скальных объятий. Баламут с Софией попытались его вытащить, но безрезультатно.

– Если он так застрял, наверное, черепушка у него треснула... – сказал бледный, как полотно, Николай, оставив попытки вытащить друга.

– Дурак! – взвизгнула Вероника. София бросилась к ней, обняла и начала успокаивать.

– Да, ты права... – согласился Баламут, изучая особенности расположения друга в трещине. – Кто еще голову в трещину во время землетрясения сунет? Самый тупой техник-геолог из Верхней Фикляндии знает, что за основными толчками обычно следуют афтершоки. Хорошо еще, что его как цыпленка-табака зажало. И уши... Уши ему помогли, самортизировали... А если бы голова треснула, то он бы сейчас не визжал, как поросенок, а топтался бы у врат Рая...

– Болван! – раздался из скалы глухой голос Бельмондо. – Посмотри, сверху трещина почти закрылась...

– Бог не фраер, он все видит... Не надо было ему хамить... – вздохнул Николай, решая, что делать с незадачливым приятелем. – Сейчас мы бы уже в тыл Худосокову выходили... А теперь сиди тут с тобой, жди, пока трещина закроется, и из тебя можно будет лепить котлеты по-киевски...