1. Евгений Евгеньевич приходит домой с работы, ест, пьет, курит гаванскую сигару, спит с женой и... рвет когти
Девятнадцатого октября Евгений Евгеньевич Чернов пришел домой как всегда в 19.40, поцеловал встретившую его у порога жену Милочку, почесал за ухом вилявшую хвостом афганскую борзую Анечку, не торопясь переоделся (этим вечером он решил надеть свой любимый расшитый золотом и серебром китайский халат) и, обстоятельно умывшись, направился в столовую.
На столе его ждала нежнейшая утка с яблоками из "Пекина", вареные овощи и бутылочка прекрасного грузинского вина двенадцатилетней выдержки. Усадив мужа за стол, Милочка включила телевизор (за ужином Евгений Евгеньевич всегда смотрел "Вести") и устроилась напротив.
В пятничный вечер они всегда занимались любовью, и потому Милочка была в необычайно эротичном черном пеньюаре и в домашних туфельках на высокой шпильке. Она знала, что Евгений Евгеньевич любит ее стройное белокожее тело, особенно в ансамбле с дорогим женским бельем, и поэтому время от времени, как бы невзначай, демонстрировала ему то свое аппетитное округлое плечико со сползшей к предплечью бретелькой ажурного бюстгальтера, то ножку в тончайшем чулке.
Узнав, сколько российских солдат сегодня погибло на Кавказе, Евгений Евгеньевич не спеша принялся за утку. Съев ее почти всю, он поблагодарил Милочку и направился в курительную комнату. Сегодня он решил выкурить гаванскую сигару (трубку курил он вчера, а сигареты – позавчера). Просматривая свежие журналы, он пил принесенный Милочкой чай. Закончив с журналами, Евгений Евгеньевич разгадал с женой кроссворд и, похлопав ее по высокой попке, направился в ванную комнату. Приняв душ и тщательно побрившись, он пошел в свой кабинет подготовиться к завтрашнему рабочему дню.
Ровно в десять сорок пять Евгений Евгеньевич вошел в супружескую спальню, открыл и поставил на тумбочку бутылку охлажденного французского шампанского и, потушив верхний свет, лег в кровать. В это время Милочка у себя в будуаре наносила на свой сегодняшний сексуальный образ последние мазки...
В одиннадцать она вошла к мужу, включила видеомагнитофон с "мягким" порнографическим фильмом и нырнула под одеяло. Обнявшись, они поговорили немного о событиях минувшего дня и затем, несколько минут понаблюдав за играми лесбиянок, занялись любовью.
После небольшой прелюдии с обязательными ласками и поцелуями Милочка приняла любимую супругом по пятницам позу: став коленями на пол, легла на живот поперек кровати. Евгений Евгеньевич налил в высокий фужер шампанского и, поставив его на расстоянии вытянутой руки, пристроился сзади. Сначала он целовал жену в шею, затем в спину (Милочка в это время поигрывала вслепую его половыми органами). Лишь только эрекция достигла максимума, Евгений Евгеньевич вставил член во влагалище и мерно задвигал задом, внимательно следя за своими ощущениями (Милочка в это время притворно стонала). Обычно, когда подступала эякуляция, он останавливался, отпивал глоток шампанского и начинал наблюдать по телевизору за любовными утехами игривых проституток с похотливыми негритянскими юношами. Иногда он закуривал легкую сигарету и делал несколько затяжек. Лишь только член начинал опадать, Евгений Евгеньевич снова принимался целовать жену в шелковую спину, в сладкое ушко и под мышками, пахнущими ненавязчивым дезодорантом и совсем чуть-чуть – только что выступившим потом... Милочка, как правило, кончала через две паузы, и Евгений Евгеньевич присоединялся к ней, лишь почувствовав (тук-тук) сокращения ее матки.
* * *
Но на этот раз второй паузы не было – в самой середине второго цикла Евгений Евгеньевич вынул член из влагалища и, не сказав ни слова, покинул спальню. Вернулся он через пятнадцать минут одетым в дорожную одежду и с рюкзаком за спиной.
– Я уезжаю. Когда вернусь – не знаю, – не переступая порога спальни, сказал он донельзя изумленной Милочке.
И, не дожидаясь ответа, ушел.
2. Тбилиси. Баламут слагает оду авантюре, а Бельмондо тестирует южанок
Прилетел я в Тбилиси где-то в середине дня и сразу направился в аэровокзальный ресторан. Оглядев зал с порога, улыбнулся и пошел к столику, за которым спал под шляпой мужчина средних лет.
– Недавно, кажется, в бане мылся, а вот уже и год пролетел, – сказал я, подсаживаясь к нему. – Здорово, Баламут! Хреновые у нас дела, да?
Мужчина поднял опухшее заспанное лицо и долго смотрел на меня ничего не понимающими глазами. Узнав, протяжно зевнул:
– Ага, хреновые... С Ольгой что-то случилось.
Она с полчаса уже не дает о себе знать... Да ты в курсе.
– Ну, значит, все образовалось. Рад видеть твое личико! Ты, я вижу, опять керосинить начал?
– Да как тебе сказать? Сегодня первый раз. А так все это время – ни-ни. Но после того, как эта история с Ольгой началась, я, кажется, прежним стал. Не знаю, жалеть или не жалеть об этом. Да и ты, по-моему, уже не этот хрен моржовый Евгений Евгеньевич.
– Со вчерашнего вечера. Сейчас мне эти итальянские ботинки и жена Милочка в фирменной упаковке ничего, кроме блевотины, не напоминают.
– Слушай, Черный, закажи что-нибудь! У меня в кармане полный кукиш.
