Серая мышь - [99]
Вапнярский снова заказал виски, некоторое время пил молча, все больше пьянея. Когда-то он мог выпить много и быть при этом трезвее других, пивших с ним на равных, даже таких, как Юрко; теперь же я все чаще замечал, что Богдан быстро хмелеет. Он вдруг что-то вспомнил и снова ожил, достал из бокового кармана пиджака ошметок листка, вырванного то ли из книги, то ли из газеты.
— Но есть на нашем континенте и другие элементы, — расправляя листок на мокрой от пива столешнице, медленно заговорил Вапнярский. — Есть такие, что иногда их принимаешь за своих, а они бьют в спину… Вот некий Кеннан пишет: «В нашей стране есть крикливые и влиятельные элементы, которые не только хотят войны с Россией, но и имеют четкое представление, ради чего ее нужно вести. Я имею в виду беженцев и эмигрантов, особенно недавних, из национальных республик Советского Союза и некоторых восточноевропейских стран. Их идея, которой они страстно придерживаются, проста — Соединенные Штаты должны ради выгоды этих людей воевать с русским народом, чтобы разрушить традиционное русское государство, а они установят свои режимы на разных „освобожденных“ территориях…»
Вапнярский сложил листок и сунул его в карман, видимо, он ему был еще нужен, не для меня же он его хранил, посмотрел рассеянно и сказал со вздохом:
— Вот так, мой друже Улас! Борьба — дело сложное и бесконечное.
Я переспросил удивленно:
— Бесполезное?
Вапнярскому это показалось издевкой.
— Я сказал: бесконечное! — стукнул он кулаком по столу, но, тут же успокоившись, тихо заговорил — Ты-то, вижу, уже во всем изуверился, — жена, дети, мечта стать учителем… Кстати, как у тебя дела на новом поприще? — В глаза его мигнула ехидца, и я понял, что он не хуже меня знает о моих делах.
— Чего спрашиваешь? Плохо! Тебе же все известно. Мне хотелось поговорить с тобой об этом.
— Понимаешь, Улас, ты и без меня знаешь, что здесь ничего не делается даром, тем более, что ты по своей наивности весь вымазался дерьмом. Я-то тебе верю, а вот другие… Теперь для того, чтобы как-то выгородить себя, надо что-то совершить, кому-то оказать какую-нибудь, хоть небольшую, услугу. И тебе помогут. Есть у меня один человек, мой хороший приятель. Он сейчас в Торонто. Могу вас свести. Не сегодня, конечно, сейчас я немного не в форме, надо идти спать. Но завтра — пожалуйста.
Встретились мы с тем человеком, о котором говорил Вапнярский, через несколько дней. У Вапнярского всегда обещание «завтра» затягивалось надолго, если, конечно, дело не касалось лично его или же его интересов. В человеке том сразу же узнал американца — и по произношению, и по манере вести себя. Он заговорил со мной, как со старым знакомым, хлопал меня по плечу, громко и добродушно хохотал, хвалил мои картины, которые видел то ли у кого-то в доме, то ли в какой-то частной галерее; кстати, похвалил и мою статью, за которую меня все наши обливали грязью. Затем добавил:
— Вы своих соотечественников не принимайте очень серьезно. Я давно имею с ними дело, изучаю психологию украинцев, и, должен вам признаться, вы, конечно, не обижайтесь, но более странных и противоречивых людей я не встречал. До этого имел дело с мадьярами и китайцами. Те едины во всем. Каждое движение, каждая психологическая синкопа точна в своем проявлении, и в политическом отношении тоже почти все едины. А если уж противоречия, — то резкие антиподы: или красные, или их непримиримые враги. А у вас — бог ты мой! Сами же вы и выдумали притчу: где два украинца, там уже партия. — Он весело рассмеялся, откинулся на кресло, крутнулся в нем и поставил чашечку с кофе себе на грудь в белоснежнейшей рубашке, не забыв при этом откинуть в сторону красный, такой же новенький, как и все на нем, галстук.
Я тоскливо оглядывал веранду богатой виллы, куда он меня привез после того, как Вапнярский нас познакомил. Даже теперь, прожив уже столько лет в Торонто; зная город и его окрестности, я не могу определить, где находилась та вилла и кому принадлежала. Помню лишь, что она располагалась милях в сорока-пятидесяти на север от Торонто. На столе стояли коньяки, виски, «Смирновская», какие-то вина в причудливых метровых бутылках, но мой новый знакомый предпочитал кофе; это было пока что единственным, в чем мы с ним сходились. Закурив сигарету, он продолжал:
— И каждая партия враждует с другими. Ну, это уж не мое дело, да и не об этом я собираюсь говорить с вами. Для того деликатного дела, ради которого я вас пригласил, ваша статья будет вам на пользу. Там все знают. — Мой новый знакомый, американский социолог, как представил его мне Вапнярский, Джон Фишелл (так он назвался, но я уверен, что и его профессия, и имя были вымышлены) ткнул указательным пальцем куда-то вперед и повторил: — Там все знают: и о том, что вы солидарны с красными относительно политики УПА, и что вас обливают за это грязью, и, наверное, даже то, что вы не можете устроиться на любимую работу. Откровенно признаюсь: для нас лучше было бы, чтобы вы покамест оставались рабочим, как они говорят — «гегемоном». А учительство от вас не уйдет. Когда вы вернетесь, мы найдем для вас место.
Обе повести, вошедшие в книгу, — о тружениках современного кино, о творческих поисках, удачах и поражениях, наполняющих беспокойные будни представителей этого популярного вида искусства. Не у всех героев гладко сложилась судьба, но они настойчиво ищут свое место в жизни, отстаивают высокие идеалы в повседневных делах, в творчестве, в любви.
В книгу украинского советского писателя вошли повести «Первая навигация» и «Следы ветра». Главные герои в повестях — подростки, мальчишки и девчонки. В сложных небезопасных ситуациях они по-настоящему узнают друг друга, воспитывается их воля, закаляются характеры.
Пятеро мужчин и две женщины становятся жертвами кораблекрушения и оказываются на необитаемом острове, населенном слепыми птицами и гигантскими ящерицами. Лишенные воды, еды и надежды на спасение герои вынуждены противостоять не только приближающейся смерти, но и собственному прошлому, от которого они пытались сбежать и которое теперь преследует их в снах и галлюцинациях, почти неотличимых от реальности. Прослеживая путь, который каждый из них выберет перед лицом смерти, освещая самые темные уголки их душ, Стиг Дагерман (1923–1954) исследует природу чувства вины, страха и одиночества.
Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.
Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.
Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.