Сэр Орфео - [2]

Исчезла как — то королева —

Никто не знал, куда и как

Ее унес волшебный враг.

Тут крик и слезы, и стенанья!

Король ушел и без сознанья

В своих покоях на пол пал,

И так он плакал, так рыдал,

Что мог и умереть не в срок.

Никто ему помочь не мог.

Потом велел собраться лордам,

Всем эрлам и баронам гордым,

И произнес пред ними речь:

«Милорды, мой престол беречь

И земли оставляю я

Дворецкому — за короля,

Что б ни было, пусть править он

Моею властью облечен.

А я, без лучшей королевы

Оставшись, ни единой девы

Я не желаю зреть отныне,

Ни жен, но удалюсь в пустыни

И проведу остаток дней

В лесной глуши среди зверей.

Когда ж умру я, сей момент

Вы созовите парламент,

Избранья ради короля.

Да будет так, как волю я».

И тут собравшиеся в зале

Все разом в голос зарыдали,

И слова внятного сквозь слез

Ни стар, ни млад не произнес,

Но разом пали на колена

И так, коленопреклоненно,

Молили, не бросал бы трон.

«Я все сказал!» — ответил он.

Весь королевский свой надел

Он бросил, только плащ надел,

Презрев богатые одежи —

Камзол и прочие, но все же

С собою арфу взял, и вот,

Босой выходит из ворот

Один — о горе! — как беглец.

Кто был король, носил венец,

Тот с непокрытой головой

Теперь покинул город свой.

По верещатникам и пущам,

В пустынных местностях растущим,

Он бродит —  там, где ничего

Печали не смутит его.

Меха и пестрые одежи

Носивший и на красном ложе

Он, почивавший, ныне спит

Листвой и травами укрыт.

Владевший замками, дворцами,

Лесами, реками, садами,

Теперь зимой, в мороз и снег,

Мхом утепляет свой ночлег.

Имевший власть, пред кем склонялся

Цвет рыцарства, теперь остался

Один — ни дам при нем, ни слуг,

Лишь змеи ползают округ.

Не знавший в яствах недостатка,

Едавший вкусно, пивший сладко,

Он землю роет, ибо пища —

Трава ему и корневища;

Сбирал он летом для еды

Лесные ягоды, плоды,

Зато уж зимнею порой

Жил лишь корнями и корой.

Скитанья изнурили тело,

Под солнцем кожа задубела,

По пояс бородой зарос

И черною волной волос.

О Боже! Сколько же он бед

Познал, король, за десять лет?

Но арфу — средоточье счастья —

В дупле хранил он от ненастья,

Когда же наступало ведро,

Перебирая струны бодро,

Он тешил сам себя музыкой.

Звучала арфа в чаще дикой,

И тьма живущих там зверей

Сбегалась и внимала ей,

И птицы, певшие округ,

Слетались все на этот звук

И молча на ветвях сидели —

Столь сладкозвучно струны пели;

Но чуть умолкнет арфный глас,

Вся тварь лесная гинет с глаз.

Не раз он видел в годы эти,

Как фэйери в полдневном свете,

Король со свитой приближенных,

Охотились в чащобах оных,

Звучали голоса и рог,

И лай собак, и топот ног,

Но зверя не добыв, всегда

Вдруг исчезали без следа.

Видения иного свойства

Бывали — рыцарское войско,

Рать под знаменами в пути,

Числом до сотен десяти,

Отважны и сильны зело,

И все с мечами наголо,

В доспехах все — но эта рать

Куда идет, нельзя понять.

Иное чудо видел там:

Прекрасных рыцарей и дам,

Одетых чисто и нарядно,

Танцующих легко и складно

Под тамбурины и свирели,

И дивно пели менестрели.

И вот, он видит как — то днем:

Десятков шесть, и все верхом,

Все — леди, без мужчин, одни,

Как птахи вольные. Они —

У каждой сокол на руке —

Толпой направились к реке

Для ради лучшей из потех:

Бакланов, цапель, уток — всех

Пугнув, пускают ловчих птиц,

И каждый сокол мечет ниц

Свою добычу, взявши слету.

Орфео, глядя на охоту,

Вскричал, смеясь: «Ей — ей! занятье

Чудесное! Хочу принять я

Участье в нем, как встарь». И вот,

К одной из леди он идет,

И с нею оказавшись рядом,

Ее окидывает взглядом

И узнает: пред ним она —

Его пропавшая жена.

Она глядит, и он глядит.

Она молчит, и он молчит.

Но королева, видя, сколь

Он изнурен, ее король,

Слезу ронила из очей.

И тут же подскакали к ней

И прочь влекут ее подруги —

Встречаться не должны супруги.

«Увы, — вскричал Орфео, — ныне

Неужто не умру в пустыне?

Увы! Узрев ее, не властен

Я умереть. Сколь я несчастен!

Увы! Зачем мне жизнь нужна,

Коль я жене и мне жена

Не молвили при встрече слова.

Увы! Разбито сердце снова!» —

И молвил он: «Во имя Бога,

Куда бы ни вела дорога,

Пойду за ними следом. Впредь

Равно мне жить иль умереть».

В плаще и с арфой за спиной

Он поспешает за женой —

Ни разу не препнулись ноги

О ствол иль камень на дороге.

Въезжают леди в горный склон,

Бесстрашный, следом входит он,

И добрых мили три во тьме

Преодолевши в том холме,

Попал в страну, где столько света —

Как солнца в солнечное лето.

И там, середь пустой, зеленой

Равнины гладкой — нет на оной

Холмов и долов — видит он,

Чудесный замок возведен.

Стоит твердыня короля,

А вкруг нее из хрусталя

Сверкают стены, и хранят их

Сто башен мощных и зубчатых

И рвы, из коих злато ярки

Стенных опор восходят арки,

На кровлях же по верхотуре

Горят эмали и глазури,

А изнутри все помещенья —

Сплошь драгоценные каменья,

И даже всякая колонна

Сверкает глянцем, позлащенна.

Всегда светло там, в той земле:

Во мраке ночи и во мгле

Играют самоцветы светом

Ярчайшим солнца в полдень летом.

Всего, что есть там, не осмыслить,

Ни описать, ни перечислить!

И обозревши этот край,

Решил Орфео: «Се есть рай!»

Въезжают всадницы в ворота,

Ему туда ж войти охота,

Стучит он в створы со всех сил,

Привратник тут же вопросил:

Чего он хочет, кто таков?

«Я менестрель, и петь готов!

Коль то в охотку королю,

Его, ей — ей, повеселю».

Привратник снял с ворот запор