Сенатский гламур - [105]

Мне казалось, что я говорю слишком долго. Мой голос стал умоляющим и жалобным. Я знала, что Р.Г. уже на моей стороне, это была одна из причин, по которым мне нравилось на него работать. Но я понимала, как важно убедить Уая, потому что он может поднять этот вопрос в своей избирательной кампании.

— Что ж, очень веские доводы, — улыбнулся Уай.

— Ни одному кандидату пока не хватило смелости заявить об этом, — снова заговорил Р.Г. — Все ограничиваются крошечными шажками, что, конечно, безопасно, но не слишком-то храбро. Нам нужен настоящий герой.

Уай повернулся к Бобу Эспину, который читал записку, только что принесенную стюардессой.

— Что скажете? — спросил его Уай.

Боб, похоже, вообще меня не слушал. Возможно, он давно все обдумал.

— Это встряхнет пожилых, что здорово поможет нам в Аризоне и Флориде, и вам до самых выборов не придется вдаваться в детали. Конечно, нападки неизбежны, но слезливых историй про маленьких старых леди, которым приходится выбирать между едой и лекарствами, вполне достаточно, чтобы снять несколько отличных рекламных роликов. Это смело, а людям нравятся смелые поступки. Думаю, вы должны согласиться.

Хм, не самый благородный аргумент, но Бобу не платили бы бешеные деньги, притворяйся он, будто его интересует что-то, кроме политики.

— Да, и, разумеется, я думаю, что это будет хорошо для американцев, — добавил он и улыбнулся мне. — А теперь извините, мне надо позвонить. — Боб помахал запиской и вышел из салона.

— Что ж, сенатор, — Уай повернулся к Р.Г., — вам очень повезло, что на вас работают такие люди, как Саманта. Вы были очень красноречивы, — кивнул он мне. — Я собираюсь хорошенько над этим подумать.

— Спасибо, сэр, — ответила я.

В этот момент в салон ворвался Боб и включил стоящий в углу телевизор. На экране появился логотип «Си-эн-эн».

— Брэмен, похоже, психанул сегодня на собрании по здравоохранению, — сообщил Боб.

Мы все уставились на экран, где ведущий ток-шоу беседовал с приглашенными знаменитостями.

— На прошлой неделе сенатор Брэмен оскорбил жителей Нью-Хэмпшира. Сегодня он умудрился задеть чувства людей с избыточным весом. Что происходит? Это намеренное действие или случайная ошибка?

После того как знаменитости принялись обсуждать его слова, «Си-эн-эн» повторило видеоролик, чтобы ввести в курс дела тех, кто только переключился на канал. Брэмен стоял на возвышении посреди огромного зала. Я машинально оглядела толпу в поисках Аарона, но его нигде не было видно. Женский голос спросил Брэмена, что он думает о планах Управления по контролю за продуктами и лекарствами сделать более внятной информацию о калорийности на упаковках. Брэмен прочистил горло.

— Чтение не поможет толстякам сбросить вес, — ответил он с хмурым видом, который, вероятно, считал президентским. — Буду резок на благо страны. Этим людям давно пора перестать набивать пузо, оторвать жирные задницы от диванов и маленько поработать. Прежде чем тратить деньги налогоплательщиков на то, чтобы нянчиться с лентяями, мы должны призвать их хоть немного пошевелиться.

У меня отвисла челюсть. Предполагается, что эта новая грубость сделает Брэмена привлекательнее? По-моему, выйдет совсем наоборот.

Боб хихикал.

— Спасибо, Джон Брэмен, — сказал он.

Р.Г. качал головой. Уай поджал губы.

— Когда мы приземлимся, я сделаю заявление, — решительно обратился он к Бобу. — Осужу Брэмена, заверю в своем уважении американцев, страдающих ожирением, подчеркну, что руководству страны должно быть не чуждо сострадание, и так далее. Нам надо быстро шевелиться.

Боб кивнул, все еще продолжая хихикать себе под нос. Я удивленно моргала.

— Брэмен ужасно зол, — отметила я, не думая, что кто-то услышит.

Р.Г. посмотрел на меня.

— И станет еще злее, — сказал он.

Я ему верила. Я оставила их работать, а сама вернулась на место — готовиться к посадке и восхищаться развитием событий. Пилоты пошли на снижение; я закрыла глаза и вцепилась в пристегнутый ремень. И даже когда самолет полностью остановился, я словно продолжала лететь вперед.

Посреди ералаша

Чем дальше, тем быстрее мы продвигались. Благодаря помощи Р.Г. и бесконечным промахам Брэмена, второго марта губернатор Уай выиграл предварительные выборы в Огайо. Кроме того, Уай победил в восьми из двенадцати штатов, намного обогнав Брэмена, который погубил себя политическими ошибками. Я наслаждалась таким поворотом событий, смакуя сладость мести. Я даже размышляла, не послать ли злорадное письмо Аарону, но передумала. Не стоит перебарщивать.

Конгрессмен Рексфорд и сенатор Конрад сошли с дистанции через несколько дней. Рексфорд заявил, что уходит из политики и собирается издавать политический журнал. Он отказался официально поддержать другого кандидата. Конрад, уходя, произнес трогательную речь и призвал своих сторонников направить взоры на губернатора Уая, сказав, что это «человек, который может сделать много добра, а не мне вам говорить, что наша страна нуждается в добре».

Брэмен держался еще недели две, лихорадочно пытаясь вернуть утраченные позиции. Я была рада, что он потерпел крах, но все же поразительно, как быстро его кампания посыпалась из-за ошибок. Шпилька в адрес полных людей получила широкую огласку и принесла самые печальные плоды. Брэмен явно забыл, насколько тучна и мстительна Америка. То, что он отказался извиниться и яростно набрасывался на всякого, кто предлагал это сделать, тоже не пошло ему на пользу.