Сень горькой звезды. Часть первая - [42]

В колхозе о своем тракторе только еще мечтали, обходились конями. Но техника есть техника, и Яков Иванович посмотреть прибежал тоже, а Котов не пошел:

– Экая невидаль! Скоро свой купим. Да и не пристало мне, председателю, по всякому поводу на берег бегать. Раз на колхозную землю высадились, значит, сами в контору явятся.

Одноногий счетовод Чулков, засобиравшийся было на берег, при этих словах отложил костыль и придвинул счеты: Котов зря слова не скажет, пригляделись к нему.

Как председатель сказал, так и вышло. Не успели геофизики баржонку разгрузить, а Адашев, начальник их партии, уже в контору явился, к председателю. Так, мол, и так, имеем задание тайгу от Неги до Егана пройти и дальше, до Сарт лора. Землю сверху заснять и внутри прослушать, как доктор больного слушает. Есть у столичной науки догадка, что у вашей земли в подземных жилах черная кровь бьется. Будем здесь нефть искать. Котов на его слова усмехнулся, а Чулков у виска пальцем покрутил. «Чудит наука! Какая в наших болотах может быть нефть, тоже мне – Баку нашли», – так оба про себя подумали, но из вежливости спорить с бородатым начальником не стали. Раз дали ему задание – пусть выполняет. Лишь бы тайгу не запалил. Вслух же Котов сказал Адашеву следующие слова:

– Сдается нам, что ваши орлы изрядно колхозу хлопот наделают. Найдете вы свою нефть или не найдете, это еще вопрос. А вот что под свои профиля лес вырубите да загадите, зверя распугаете, так это факт. Заранее в виду имейте, что на колхозную землю мы вас не пустим: на ней мы сами хозяева, на то нам и акт на владение ей выдан. Если хотите устраиваться – пожалуйста, на землях гослесфонда. Отвод у вас есть?

Адашев ухмыльнулся в бороду:

– Не кипятись, председатель. Мы же сейсмики. Как пришли, так и уйдем. Наше дело разведка. Предупрежу тебя наперед: случится нам найти нефть, на твой колхозишко никто и не взглянет. Надо будет поселок снести – снесут, вместо него город построят. Стране нефть нужна, а ты о лесе печешься. У нас леса несчетно. Куда глаз ни кинь – всюду зелено. И нам, и всем потомкам хватит. А нефть – это черное золото. А золото дороже дров, запомни себе. Скажу тебе по доброте душевной: на пути геологов не пытайся встать – сомнут. У государства к нефти большой интерес, на его фоне твой колхоз не виден. Слышал притчу про колхозника? Как про ваш колхоз писана.

Приезжают в наш музей иностранцы. Ходят, смотрят, удивляются. Видят – в углу скелет выставлен. Спрашивают: «Кто это?» Экскурсовод потупился и отвечает: «Колхозник». – «Как колхозник?» – «А очень просто: он по налогам шерсть сдал, шкуру сдал, мясо сдал, вот от него один скелет и остался». Так что, пока у вашего колхоза мясо на костях не наросло, ты, председатель, лучше подумай, может, и мы для колхоза на что-нибудь сгодимся. Поначалу давай порешаем, где бы нам на квартирах до заморозков разместиться, а там мы уйдем.

Котов о колхозной пользе и сам раздумывал, поэтому с Бородой не стал спорить, только оговорился:

– С одной стороны, раз вы по государственному заданию, должен я, как коммунист, вам всякое содействие оказывать. С другой стороны, чем скорее ваша бродячая братия из поселка смотается, тем для народа соблазна меньше: есть у меня серьезное опасение, что ты нашу молодежь длинным рублем поманишь. У нас и без того мужиков нехватка, работать некому. Если пообещаешь последних не сманивать, с жильем мы вам поможем, поселим хотя бы в старой школе, но с условием, что и сам ты, начальник, со своими поселишься, чтобы не безобразничали. Ну и, конечно, трактора нам дадите лес вывезти.

– Годится, – согласился Борода-Адашев. – Лес мы вам и вывезти и заготовить поможем. За это вы нам досок напилите.

На том и порешили.

Борода оказался человеком понятливым, и вскоре от вышки в тайгу потянулась широкая просека, а возле колхозной пилорамы появился солидный запас бревен. Здесь же геофизики из свежих досок строили себе балки – теплые вагончики на полозьях. Для тепла пространство между двойной обшивкой забили сухой болотной травой – ванчиком, для заготовки которой пришлось снаряжать специальную команду школьников. Все шло как надо, и деревня начала понемногу привыкать к изыскателям.

Наконец зима заковала болота и партии пришла пора выходить на маршрут. Выход «в поле» изыскатели, как водится, обмыли и устроили небольшой дебош на танцах. За это их маленько поколотили, они деревенских тоже, а наутро тракторный поезд покинул деревню. Вместе с ним ушел рабочим шестнадцатилетний Витька Седых. Борода не нарушил слова не сманивать колхозников: Витькин отец работал в школе. Всю зиму пробродил Виктор вместе с партией и лишь к весне воротился в модном пальто, шевиотовом костюме и с аккордеоном. Жених!

В экспедиции заработать можно – сделали вывод колхозники. Не успели еще наговориться на эту тему и как следует обсудить Витькины обновы, как разразилось над поселком новое небывалое событие.

Ясным весенним днем на вербное воскресенье, когда весь порядочный сельский люд никуда не спешит, радуясь наступившему отдыху, когда отмывшие в бане недельные грехи, переодетые в праздничные одежды семейства собираются у фамильных самоваров и основательно угощаются блинами с брусничным вареньем и моченой морошкой, неожиданно треснуло и загудело над поселком небо, мелко задребезжали оконные стекла, неистово залаяли собаки, замычали коровы и забились на привязи кони.