Семья уродов - [9]
Хатдам(Дураку). Хочешь рыбы?
Дурак. Я не хочу есть. Соня ела, а желудок у нас общий.
Александро. Так в печь его?
Дурак. Жги.
Александро уходит.
Соня. Тебе, наверное, братец, нужно рассказать биографию?
Дурак. Ни к чему.
Соня. Ты должен знать, кто твои родители… Твоя мать — артистка. Но ты ее не вздумай осуждать… Подумаешь, сдала в приют… А не сдала бы всю жизнь бы на нас горбатилась…
Хатдама передергивает.
А ведь она хорошая актриса. Ей на сцене нужно быть! Понимаешь?
Дурак. Отыгралась… Красивая хоть была?
Соня. Она… Она…
Дурак. Теперь у нее на носу бородавки. Волосатые. Грудь, как у обезьяны…
Соня. Ты!..
Дурак. Нос провалился.
Соня. Ты!
Дурак. А что? Посмотри на Хатдама… Самый гнусный из уродов был… А теперь, теперь! Любо-дорого посмотреть! Чем не красавец!
Возвращается Александро.
Хатдам. Лучше уродом. Дурак. Скромность — это хорошо! Скромность это…
Александро. У него Наташка раньше красивая была. Теперь она уродина!
Соня. Ну что печь?
Александро. Сгорел. Вспыхнул, как бензиновый. Глазки в печке открыл да как зарычит! А я заслонку сразу закрыла… Ой, надо вроде заплакать для приличия, только все не выходит как-то.
Пауза.
Дурак. Может, взять мамашу на содержание?
Соня. Нашу маму?
Дурак. А что? Пусть оценит наше благородство. Она нас бросила, а мы ее берем. Ответим, так сказать, добром на зло! Самая что ни на есть лучшая месть!
Соня. Это здорово. Как-то не подумалось мне об этом. Проживем-проживем! Будем вместе жить, работать… Книгу напишу… Проживем… Отыщем…
Александро. И я какого-нибудь урода возьму на воспитание. Я не знаю, кто меня на свет произвел. Мне наплевать, кого воспитывать! А ты, Хатдам, Наталью возьми. Вместе жить будем, если не возражаешь.
Пауза.
Соня(Дураку). Дурак! (Щиплет его.)
Дурак. Ты что!
Соня. А что ты чувствовал, пока дураком был? Пока умным не стал?
Александро. Он водочку любил. Как. уважал ее, милый!
Дурак. Что чувствовал… Холод чувствовал. Ну, тепло… Сексуальное возбуждение…
Александро. К кому?
Дурак. Не знаю. Вообще много чего чувствовал.
Соня. А ты не притворялся, что дурак?
Дурак. Не притворялся. Голова болела.
Пауза.
Александро. А там, наверху, подвиг зачтется мне? Дьявола спалила все же… Как ни крути, а подвиг. Дите свое. У него родимое пятно на затылочке было. Такое большое. А он совсем не страшный. Как рыкнет басом… Мужским басом… Куда теперь молоко девать? Сочится ведь…
Хатдам. А ты Дурака накорми. Он, можно считать, как новорожденный… Пусть пососет!
Александро(встрепенувшись). А, правда… Дурак! Ведь ты никогда не пробовал материнского молока! Бедняжка! (Расстегивает на платье пуговки, достает грудь). Соси, Дурак! Я буду твоей матерью! В самом деле, не пропадать же молоку! Как я тебя любить буду! Ласкать! Воспитывать! Ну, кушай! А?
Дурак. Все тебе наверху зачтется! Все подвиги. У тебя молоко прогоркло. Закрой грудь, закрой! Это любопытно… Женщина при непорочном зачатии рожает дьявола… Но Бог не дурак. Он все видит и отбирает у мамаши ее рогатое дитятко, не позволяя тому припасть к груди. Тебе, милая, все зачтется! Я же мужик взрослый, а ты мне грудь свою суешь!
Соня. А может, это не дьявол был! Откуда знаешь? Может, ты Бога и спалил?
Дурак. Божье дите, как и человечье, девять месяцев зреет и в срок появляется!
Xатдам. Дьявол не дурак. Здесь не вышло — в другом месте попытается. Кто знает, может, ты сам Сатана! Может, ты специально Бога убил? Чем докажешь?
Дурак. А может, и ты дьявол?
Хатдам. Может, и я…
Дурак. Вот-вот. Все может быть. А дьявол-то скоро придет. Скоро. Прилезет, не заметите.
Александро. А зачем ему прилазить-то? Чего ему надо?
Дурак. С Богом потягаться хочет. Силушкой помериться. Долгонько эта война длиться будет! Кровушки прольется морюшко
Соня. Ужас какой! А победит кто?
Александро. Сыночек мой.
Дурак. Бог победит. Запрячет рогатого глубоко-глубоко. И тебя как мамашу его… Туда же!
Александро. Типун тебе!
Дурак. А как появится он, знаете?
Хатдам. Из наших он будет… Из таджиков…
Дурак. Может, и из ваших… Незаметно придет. Религию новую придумает. А за ней все люди пойдут, и все. Хаос на земле, разврат… Все на площадях совокупляться будут, в таких изощренных позах….
Александро. Не скоро придет. У нас общество без религии.
Дурак. Это Бог заслонку поставил на время. Потому и просит всех, кто в этом обществе в Него не верил. Но люди так хотят верить, что победят это общество.
Хатдам. Не победят.
Дурак. Победят, победят! И тем самым ускорят приход дьявола. Замкнутый круг. Все мы хотим во что-то верить…
Соня. Ты умен, братец.
Дурак. Я знаю…
Пауза.
Александро. Все погибнут. А мы рыбу ловить будем.
Хатдам. Кто?
Александро. Да люди же… Чего они теперь делать могут. Умрут при первых холодах. Запасы свои пожрут, и голод скрутит. А мы, нормальные, будем всю жизнь могилы рыть и хоронить. Ты, Хатдам, эксгуматором был, а теперь в могильщика переквалифицируешься. Не очень, по-моему, сложно.
Хатдам. Мы им так просто помереть не дадим… Заботу наладим…
Соня. Как?
Хатдам. Чего — как?
Дурак. Как заботу налаживать?
Хатдам. Ничего, придумаем. Таких, как мы, тоже немного. Я в России порядок наведу. Научим ущербных рыбу ловить.
Александро. И коробки для мармелада клеить…
«— Знаешь, для чего нужна женщина мужчине? — спросил её как-то— Для чего?— Для того, чтобы о ней не думать… Чтобы заниматься чем-то другим…».
Дмитрий Липскеров – писатель, драматург, обладающий безудержным воображением и безупречным чувством стиля. Автор более 25 прозаических произведений, среди которых романы «Сорок лет Чанчжоэ» (шорт-лист «Русского Букера», премия «Литературное наследие»), «Родичи», «Теория описавшегося мальчика», «Демоны в раю», «Пространство Готлиба», сборник рассказов «Мясо снегиря».Леонид обязательно умрет. Но перед этим он будет разговаривать с матерью, находясь еще в утробе, размышлять о мироздании и упорно выживать, несмотря на изначальное нежелание существовать.
Не знаю, что говорить о своих пьесах, а особенно о том месте, какое они занимают в творческой судьбе. Да и вряд ли это нужно. Сказать можно лишь одно: есть пьесы любимые — написанные на «едином» дыхании; есть трудовые когда «единое» дыхание прерывается и начинается просто тяжелая работа; а есть пьесы вымученные, когда с самого начала приходится полагаться на свой профессионализм. И как ни странно, последние зачастую бывают значительнее…Дмитрий ЛипскеровПьеса «Река на асфальте» принадлежит именно ко второй категории — к сплаву юношеского вдохновения и первой попытки работать профессионально… С тех пор написано пять пьес.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.
В "Пространстве Готлиба" воспроизведены поиски своего "Я" между воображаемым прошлым и хрупким настоящим. Главная тема романа – история любви двух инвалидов, Анны и Евгения, в силу обстоятельств вступивших в переписку. Верность и предательство, страстная любовь и лютая ненависть, мечты о счастье и горькое отчаяние, уход от суровой реальности в спасительную мистификацию сплелись в этом виртуальном романе с неожиданным и непредсказуемым финалом.
Два пожилых человека — мужчина и женщина, любившие друг друга в молодости и расставшиеся много лет назад, — встречаются на закате жизни. Их удел — воспоминания. Многое не удалось в жизни, сложилось не так, как хотелось, но были светлые минуты, связанные с близкими людьми, нежностью и привязанностью, которые они разрушили, чтобы ничего не получить взамен, кроме горечи и утраты. Они ведут между собой печальный диалог.
Пьеса рассказывает о жизненном пути знаменитого итальянского режиссера Федерико Феллини и его бессменной жены — Джульетты Мазины. Действие пьесы (построенное в виде общения и перекрестных воспоминаний героев с фрагментами фильмов) укладывается в небольшой отрезок времени — осень 1993 года — последнего года их жизни, когда Феллини и Мазина одновременно лежали в больницах разных городов — Римини и Рима. Романтический ужин сбежавших из больниц супругов ставит точку в их длинной, полной побед и обид истории.
Три вдовушки собираются раз в месяц, чтобы попить чайку и посплетничать, после чего отправляются подстригать плющ на мужних могилах.Едва зритель попривыкнет к ситуации, в ход пускается тяжелая артиллерия — выясняется, что вдовы не прочь повеселиться и даже завести роман. Так, предприимчивая Люсиль хочет устроить личную жизнь прямо на кладбище, для чего знакомится с седовласым вдовцом, пришедшим навестить соседнюю могилу.Через три часа все кончится, как надо: подруги поссорятся и помирятся, сходят на свадьбу некой Сельмы, муж которой носит фамилию Бонфиглисрано.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семьи Фришмен и Манчини живут в двух смежных, с общим крыльцом, абсолютно однотипных домах, отличающихся только внутренним убранством. Дружат родители, дружат дети — Франко и Алисон. Семьи ходят друг к другу в гости, часто вместе празднуют праздники, непременным участником которых является бабушка Алисон и мать Мэрилин Фришмэн — Кэрол, глава крупного благотворительного фонда.Действие начинается с празднования Дня Благодарения и заканчивается ровно через год — тоже в День Благодарения. Но сколько событий произошло за этот год…Ошеломлённые дети узнают о том, что родители решили в корне изменить свою жизнь: отныне отец Алисон, Марк, будет жить с мамой Фрэнка, а мать Алисон, Мэрилин, создаст семью с отцом Фрэнка — Дино.И тогда дети решают отомстить.
Забавная история немолодого интеллектуала, который выбрал несколько странный объект для супружеской измены. Пьеса сатирична, однако ее отличает не столько символизм черного юмора, сколько правдоподобие.
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.