Семя - [31]

- Завтра поедем? Ещё надо паспорт... Ещё... Много надо. Пора уже... А что бабушке написать? Слова какие? – говорил он уже серьёзно, взяв её за плечи. – Она переживает, спрашивает много, у меня дома письма. Я печатал... Пойдём ко мне?

Алла вскинула глаза.

- А что спрашивала? Про меня?

- Да. И про тебя. И про меня...

- А что про меня?

- Та!.. Я забыл... Идём? – склонил он голову на бок, заглядывая ей в глаза.

Аллка растерялась, совсем забылась. Вздохнула.

- Даже не знаю, чего надеть... – слетело у неё с уст.

Потом робко взглянула на него, опомнившись, захлопала глазами.

- Я знаю. Хочу тебе купить. Подарок. Только сказать боюсь. Сама купи?.. Завтра, хорошо? Только обязательно! Только много, ладно? Я хочу так...

Алла застыла, раскрыв рот. Смотрела ему в глаза с испуганным видом. Брант улыбался.

- Алла... Что бабушке писать будем? Может ты сама? Давай вместе? Надо, про любовь...

Аллка вспыхнула улыбкой, отвернулась в сторону. Дрогнули руки и... обвила его шею руками.

- Балда... – прошептала она громко, - не понял ещё?

- Понял!.. Головы нет...

- Ну болтун!.. – шептала она, улыбаясь.

- А я боялся, как всё сказать, спросить... Давно пишу бабушке, она спрашивает. Как я живу. О тебе тоже. Что мы думаем. Я писал так... Сам не знал... Думал, как ты?..

- Что я? – отпрянула Алла, боязливо заглянув ему в глаза.

Брант пожал плечом, усмехнулся смущённо.

- Что я? – переспросила она.

- Не знаю, как сказать... – замялся он, - ну... время прошло... может... устанешь... нет! – замотал он головой, - не так!

- Думал, брошу тебя, да? Не люблю? Так только?.. Сомневался, да? – сощурилась она. – Изучал меня?

- Я боялся... – выдохнул он облёгчённо, поняв, что подобрал необходимую фразу.

- Чего боялся? – недоумевала она.

Брант замолчал. Смотрел мимо. Во взгляде появилась тоска, или безысходность. Он подбирал слова. Он всегда так делал, чтобы сказать понятно и складно. Ему хотелось быть понятным. А слов – не хватало. Когда волновался, то сразу забывал слова, хотя дома в тишине, он мог долго по-русски рассуждать с самим собой. И получалось легко и даже красиво.

- Родители... – начал он сухо, - просто жили долго. Семья была такая... Дедушка помогал встретиться им. Думал помогал. Выгодно, не выгодно... Так, без любви. Потом они устали. Теперь, другая семья. Даже две. Не получилось. Я не хочу так тоже... Хочу, меня любили чтобы тоже... Луиза тоже... – он задёргал головой. – Хорошо... она не поехала... А я... без тебя... не могу жить... Не знаю зачем...

Алла дрогнула. Открыла рот, но не смогла ничего сказать. А он продолжил.

- Бабушка всё видит, понимает... Хочет, чтобы это было счастье. Была любовь. Моя и твоя. Пишет, пишет... Тогда я написал – мы приедем! Сегодня думал сказать всё тебе... Пошёл рано, не мог ждать...

У Аллки отлегло. Кровь хлынула, побежала по телу, зажгло всё. Даже зашумело в ушах. Подошла к нему, взялась за руки, что бы сказать. И снова не смогла. Руки у него были ледяные и сухие. Она потёрла пальцами кожу. У него зашевелились зрачки. Взглянул на неё. Шевельнулась улыбка.

- Брант... – сказала хрипло, но с улыбкой, - ты напиши, она зря волнуется, пусть не волнуется больше!..

Он только мотнул головой и смотрел зачарованно на неё. Сразу заблестели глаза и зрачки бегали быстро, выдавая бешенный поток мыслей и чувств.

- Давай не завтра, в выходной поедем к нашим... – разглядывала она его глаза.

Он опять только потряс головой быстро, не отводя глаз от неё.

- А ты ел сегодня? – почему-то спросила она, разглядывая его осунувшееся лицо.

Он опять помотал головой. Только отрицательно.

- А вчера?.. – наугад спросила снова .

- Я не знаю... Плохо помню. Делать не могу... обед.

- Так я и думала... Пошли!

- Куда? – смотрел он обалдело.

- К тебе! Кормить тебя буду! Приедешь к бабушке... как облезлый кот!..

Он чуть нахмурил брови, пробуя перевезти последнюю фразу.

На улице и в самом деле накрапал дождь. Шли быстро не смотря по сторонам и друг на друга. Неприятно хлестала по ногам мокрая трава. Вокруг никого. Все попрятались по домам, и только от домика Вадима доносился стук и отчаянный щенячий лай. Вадик что-то пристраивал к дому и не терял понапрасну время, даже в ненастную погоду.

Перескочив через ручей, стали подниматься в гору. Тут трава была поменьше. Тропинки, прокошенные дорожки. Ряд молодых саженцев распушился зеленью за лето и отчётливо делил пространство между домиков пополам. Подбежали к крыльцу, заскочили под навес. Брант спешно открывал двери. У домика Андрея и Ани два раза тявкнул щенок. Алла оглянулась, как-то по-новому оценивая прилегающий вид. Весной было не так. Всё обросло, потонуло в зелени. Дождь шуршал по траве, струйками стекал с крыш. Где-то барабанила капель по железу. Серые тучи нестройно ползли грядами, заслонив свет неба.

- Заходи... – сказал быстро Брант, продрогшим голосом.

Зашли в дом. Алла давно не была здесь. Заходила редко. Иногда, если собирались с Братом куда-то с утра. Или в лес, или в город. Не хотелось, чтобы её видели здесь.

В домике было отчуждённо. Какая-то подавленная атмосфера. Прохладно, даже холодно. Алла прошлась по двум комнатам и остановилась на кухне. Закрыла форточку. От печи тянуло сыростью. Как-то всё было не ухожено, не уютно, как в казарме. Будто жил здесь больной человек: не было ощущения радости.