Семя - [29]

Шрифт
Интервал

Касанье его руки вернуло резкость изображению. Она услышала звуки вокруг, мир приобрёл плоть.

- Ань... – шепнул он снова.

- М?.. – вздохнула глубоко она.

За столами – лёгкий смех.

- Невеста-то, уснула у нас!..

- Любовь укачала!

- Аня, - смеялся Антон, - сгоняйте-ка за тортиком! Хочется успеть чайку попить!.. Да и по домам... Любовь не ждёт!.. – повернулся он со смехом к гостям.

- Ань, поехали, - с улыбкой заглядывал Андрей в глаза.

Анька обвела гостей томным взглядом, поднялась устало. Улыбаясь, сняла с себя венок, одела Андрею на голову.

- На... Поноси!.. – улыбалась довольно, не до конца ещё очнувшись от забытья.

Стало темнеть. Свет насыщался красными тонами и перемещался на запад, за густеющий ельник. Над головой заволакивало лиловыми сумерками. Отражая свет, задрожали на востоке первые звёзды. Всё больше и больше искрящихся точек появлялось на небе. Засветились окна жёлтыми квадратиками. Тишина, незримой вуалью, затягивала усыпающую деревню. Время замедлило свой шаг и тоже, переводило дух. Угасали, бледнели краски заката. Красноватые тона остывали и перетекали в зеленоватые и нехотя будто, тихо ползли к востоку за краем земли.

Сонно парили дымчатые облака, как призраки, беззвучно скользили по ночному небу. То закрывали звёздную пыль, то открывали вновь бездонное пространство. И никто не заметил, что среди мириадов звёзд, прямо над головой, блеснула ярким, молодым светом ещё одна звёздочка. Чистая и трепетная, как детская душа. И заструился её нетерпеливый свет на землю, прокладывая новый путь к вечности. Путь, который обязательно приведёт к счастью. Иначе и быть не может. Теперь у них будет так. Всегда.

Тоненький тёплый дымок струйкой улетал ввысь. Огонёк сигареты плясал на крыльце в непроглядной тьме. Бледной полоской светился горизонт. Ночная свежесть пронизывала мрак, обволакивала тело, приятно наполняя лёгкие. Вздрогнула дверь, с шорохом отворилась.

- Андрюш... – услышал он мягкое шуршание её губ, - ты скоро?..

Андрей обернулся. Из приоткрытой двери, напахнуло сладковатым вкусом её кожи, теплом, ещё каким-то новым, необычным запахом.

- Ань!.. – горячо зашептал он, - беги сюда! Так здорово! Смотри!.. – закинул он назад голову.

- Смотри, небо какое! Звёзд столько!.. – улыбался он невидимо.

Дверь раздвинулась шире, она просунула в щель голову. Скользнули с плеча волосы, рассыпались у него по лопаткам.

- Спускайся!.. – опять зашептал он, на ощупь протянув к ней руку.

- Прямо так?.. – хихикнула она чуть слышно.

- Да кто видит, Ань!.. – гулко хохотнул он, поймав её руку вместе с прядью волос.

Анька, бросив взгляд в сторону домика Бранта, шлёпнула босой ступнёй на шершавый пол крыльца.

- Смотри, красиво... – улыбался он в темноте и водил глазами по мерцающим точкам в небесной сфере.

Аня тихо выскользнула из двери и мягко прильнула к нему телом. Он почувствовал тепло и запах её кожи. Тёплое дыхание щекотало ему шею, влажные губы заскользили по щеке. Потом она подняла глаза вверх и улыбнулась.

- А где наша? – всматривалась она в голубоватую высь.

- Где-то тут... – с улыбкой искал он в небе её взгляд.

Анька, широко распахнув глаза, смотрела в мерцающее небо, обхватив его за грудь. Ощущение мгновения и вечности переплелось неразрывно. Ощущалось и то, и другое. И ещё ощущалось счастье. Оно только прикоснулось к ним и всё ещё было впереди. Но и от этого касания – кружилась голова и таяло внутри.

- Андрюш... Я тоже... Что-то пролетела!.. Кажется, много времени прошло... Столько всего сразу... За два года... Не могу поверить... – улыбалась она и, сомкнув глаза, уткнулась ему в плечо, - пошли?

- Сейчас... – всё ещё наблюдал он светящуюся сверху россыпь, - посмотрим маленько...

- Ладно... – шумно усмехнулась она и подняла лицо вверх.

Между зорями – пролетали дни. Между зорями – тянулись ночи. Войдёт солнышко в одно окно, а в другое заходит. Стала замечать, каждый день и каждая ночь, оставляет свой след. Будто время обрело плоть и стало живым. Ходит сзади по пятам и ждёт чего-то... Что-то ты должна сделать. Но что? Что от неё зависит?

Алла вздохнула. Как-то тревожно стало в последнее время. Неловко. Будто не в своей одежде ходишь. Что-то всё не так. Неудобно. Брант сказал, что скоро поедем в Австрию. И всё. Ничего не спрашивает, не рассказывает. Нет, он всё такой же. Хороший, и внимательный. Довольный всегда. Не обманул ни разу. Даже в мелочи. Всегда чем-то занят, что-то пишет, сидит за компьютером, читает. Ходит, думает.

Но всё по часам. Нельзя, вот так просто сказать: - «Давай сходим, куда-нибудь, или просто погуляем..» У него всё расписано. Обязательно спросит, - куда, и в какое время. Потом будет думать. Конечно, почти всегда соглашается. Но всё равно... Будто что-то не так. Ни разу не спросил про семью. Не захотел познакомиться с родителями, съездить к ней домой. Никаких планов, ничего ей не рассказывает о доме, о своей семье.

Куда же она поедет? Да в чем?.. Одеть-то нечего... Денег, только на прожитьё хватает. Вещи – всё потёртое... Дома просить? Нет... Не так что-то... И тут, дома нет своего... Вот, хоть работа теперь другая. Зарплата больше и рядом всё. Но Брант... Он, конечно, хороший парень. Очень. Но у него всё по-другому. Может, так у них? Может, он сам боится спросить?


Еще от автора Евгений Круглов
Книга–4

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пульс света

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


У пруда

Эта книга о двух великих энергиях: энергии Любви и энергии Мечты.Любовь неподвластна времени и расстояниям. Две души, объединенные чувством любви, способны пронести это чувство через века, перевоплощаясь вновь и вновь. Ведь душа бессмертна. Соединившись в порыве любви, устремившись к единой мечте, они создают своё Пространство Любви. Оно живое — это пространство. И оно растёт и увеличивается в размерах, притягивая к себе другие души и зажигая в них божественный огонь любви.Мечта — это тоже великая энергия.


Рекомендуем почитать
Скиталец в сновидениях

Любовь, похожая на сон. Всем, кто не верит в реальность нашего мира, посвящается…


Писатель и рыба

По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!


Азарел

Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…


Чабанка

Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.


Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.