Семейное дело - [38]

— Домашние припасы? — спросил мужчина, кивнув на ее сумку.

— Да.

— Наверно, ждете, пока освободится номер? Да, худо у нас еще с гостиницами. Я всю страну объездил, слава богу, насмотрелся…

Лида повернулась и поглядела на него с любопытством. Ей было интересно, как это человек мог объездить всю страну. Только теперь она разглядела его: лет тридцать, в кожаном пиджаке. Пожилой, подумала она.

— Просто так ездите? — спросила она. — Ваша фамилия случайно не Пржевальский?

— Ого! — сказал мужчина. — Оказывается, у вас язычок!.. Нет, просто у меня такая колесная профессия. Я журналист, москвич. Вот и приходится мотаться по градам и весям.

Она только один раз видела живого журналиста — того, который приезжал на заставу и был счастлив, наловив окушков. Этот был ничуть не похож на того. Но почему-то Лиде даже не пришло в голову, что он может просто врать.

— О чем же вы пишете? — спросила Лида.

— Обо всем. О плавке, об урожае, о строительстве, об охране природы, о хороших и плохих людях… Жизнь набита темами, надо их только найти.

Он отогнул рукав кожаного пиджака и поглядел на часы, потом снова на Лиду.

— Послушайте, девушка, ждать вам, как я полагаю, еще долго. Вы уже сдали свои документы? — Она кивнула. — Так вот, есть деловое предложение. Я и мой товарищ — вон он стоит, очень известный ученый-физик, — мы приглашаем вас в ресторан. Ну, встали и топ-топ?

Он сам встал и, нагнувшись, взял Лиду под руку, словно пытаясь помочь ей подняться. Лида вырвала руку. Никуда она не пойдет. Журналист надулся: зачем же так обижать хороших людей? Он же не предложил ничего плохого! Посидеть час-полтора за столиком, потанцевать — там отличный оркестр — вот и все.

В Лиде словно бы сработал какой-то охранный инстинкт. Каким-то чутьем она уловила и фальшь в словах журналиста, и неясную, непонятную ей опасность, таившуюся там, впереди, если она согласится. Нет, она не пойдет никуда.

— Но ведь, честное слово, гораздо лучше скучать вместе, — настаивал журналист.

Вот тогда-то и подошел к ним второй, известный ученый-физик. Он был сильно под хмельком, это Лида увидела сразу.

— Наша провинциалочка рыпается? — спросил он.

— Погоди, — оборвал его журналист.

А Лиду начало трясти. Она испугалась по-настоящему: она вообще боялась пьяных. Двое незнакомых стояли перед ней, и уже в одном их присутствии чувствовалась угроза.

— Отойдите, пожалуйста, — сказала Лида.

— Брось, девочка, — сказал физик, беря ее уже не под руку, а за кисть руки. — Ты все сама отлично понимаешь.

Она снова вырвала руку, ей стало больно.

— Уходите! — уже громко сказала она.

Кто-то обернулся на ее голос, администраторша высунулась из своего окошка.

— Ладно, — сказал физик журналисту. — Идем. Тоже мне клейщик. Найдем что-нибудь интересней, и без шухера.

Они ушли, а Лиду продолжало трясти. Она сидела, вжавшись в кресло, как маленький загнанный зверек, и чувствовала себя такой одинокой и беззащитной, что в пору было разреветься, броситься на вокзал и уехать обратно, на заставу, где все было так просто, так понятно и спокойно. «Дура, — сказала она себе. — Думала о приключениях, вот и получила…»

На этом неприятности не кончились.

Утром она пошла в институт, ей выдали направление в общежитие, все шло хорошо, можно было бы забыть тот страх, который она испытала вчера. Но вечером того же дня в дверь комнаты постучали, и Лидина соседка крикнула: «Войдите».

Вошел парень — неприметный, невысокий и сразу смущенно отвернулся от лифчика, висевшего на спинке одной кровати.

— Мне нужна Савун, — сказал он.

— Я? — удивилась Лида.

— Это вы Савун? — спросил парень и, вытащив из кармана какую-то книжечку, раскрыл перед Лидой. — Я из милиции. Нам надо с вами поговорить. Вы сможете пройти сейчас со мной?

— Зачем? — спросила Лида, покосившись на соседку. — Говорите здесь. И вообще я не понимаю…

Парень улыбнулся, улыбка у него была славная. Нет, здесь не получится, надо все-таки пойти. Вы переодевайтесь, а я подожду в коридоре, покурю. Через несколько минут Лида уже шла с ним по улице. Парень объяснил — это совсем недалеко, и всего на полчаса от силы.

Он привел Лиду в комнату, где за столом сидел пожилой майор, и майор кивнул Лиде на стул перед собой, а парень сел в сторонке.

Сначала майор спросил Лиду — фамилия, имя-отчество, откуда и зачем приехала. Она отвечала, еще ничего ровным счетом не понимая. Потом майор обогнул стол и разложил перед ней штук пятнадцать фотографий, с которых глядели незнакомые мужчины, хмурые и веселые, молодые и пожилые.

— Пожалуйста, — сказал майор. — Только прошу вас — смотрите внимательно. Знаете ли вы кого-нибудь из них?

Лида нагнулась над снимками. Вот журналист, она узнала его сразу. Лицо физика она помнила плохо, тогда ею уже владел страх. Но все-таки она подняла один снимок и неуверенно сказала:

— Кажется, еще этот. Ученый-физик.

— Кто-кто? — насмешливо переспросил майор.

Потом Лида рассказала обо всем, что произошло вчера в холле гостиницы. Ей уже было ясно, что эти двое что-то натворили, иначе здесь не оказались бы их фотографии и ее не пригласили бы сюда.

— Вот и спасибо, — сказал майор. — Идите, готовьтесь к экзаменам, и — ни пуха ни пера. Можете даже мысленно послать меня к черту, как положено.