Семейная тайна - [52]
Тося не захотела при Примакове рассказывать про войну. Вышла с Игорем из дому, уселась на завалинку и начала, да так быстро и складно, как будто рассказ этот давно уже сложился у нее в голове и теперь только оставалось высказать его вслух.
Я перед войной седьмой класс прикончила. Семь да семь — четырнадцать. Да еще два года прибавьте, по болезни пропустила — менингит у меня был. Так что мне тогда аккурат шестнадцать исполнилось. В мае. Говорят, кто в мае родился, тому всю жизнь маяться. Не знаю: правда это или нет?
Мать у меня хворая была. Ревматизма ее скрутила. Поверите, месяцами с печки не слезала. Так лежнем и лежала, а хозяйство все на мне. Все я. И огород вскопать, и воды принести, и картохи наварить. А еще мать обиходить надо. Она от болезни нервная сделалась, что не по ней, криком кричит, аж уши закладывает. Девки и парни по вечерам возле клуба собираются, на гармони играют, семечки лузгают, пляшут. А я дома с хворою матерью сижу. «За порог ни на шаг не смей, говорит. А то тебя в момент какой-нибудь оболдуй омманет. Вот поднимусь, тогда и пойдешь, напляшешься. Будет кому за тобой, девка, приглядеть. А сейчас ни-ни…»
А ведь чего нельзя, того больше жизни хочется.
Ну да скоро не до того стало. Война началась и к нам придвинулась. Поначалу немцы село обошли. И оказались мы в окружении. Живем как жили, однако чуем: война тут, рядом. То зарницы над лесом полыхают — пожары, значится, то гром не ко времени гремит, догадываемся: пушки палят. А однажды самолет прилетел, непонятно чей, ихний или наш, ночью дело было. Бомбы на картофельное поле побросал и улетел. Сумасшедший, что ли? Вскоре красноармейская часть через село прошла. У кого голова поранена, бинт весь в крови, у кого рука на повязке, а кто на палку опирается, кое-как ковыляет, того и гляди, упадет. А те, кто идти совсем не могли, на подводах лежали. Стонут, пить просят. Мы им тащим, а санитар отгоняет: нельзя, мол, помрут. И наревелись же мы! Однако слезами горю не поможешь.
А потом недели две никого нет, ни этих, ни тех. Ни слуху, ни духу. И мы затаились, ждем.
Как-то ночью — стук. Тихий такой, осторожный. Мать с печки: «Немцы!»
«Да нет, — говорю, — фашисты не будут тихо скрестись…» — «Умна больно, — мать шипит. — Да ты прикройся, чего выставилась».
Напялила я мамкину кофту, у нас на двоих одна была, и к двери. Открываю, чуть от радости не сомлела, наши! Два красноармейца в пилотках. «Немцев нет?» — «Да нет, какие немцы. Мы с маманькой вдвоем». Один из них, рыжий, говорит: «А маманька не старая?» А я, дура дурой, отвечаю: «Не старая… на печи лежит». — «А печь-то теплая? Что-то я захолодал…» Тут второй, пониже ростом и чернявый, вроде цыган, рыжего локтем под бок: «А ну прекрати… не на прогулке».
Достала я наши нехитрые припасы. Рыжий глянул на стол: «Не густо. Надо было выбирать дом побогаче». А я говорю: «Я сейчас сало принесу… У нас шматок припрятан и самогона полбутылки есть». Мать повернулась на печи, однако ни слова не сказала. А я стрелой — в погреб. Уж больно боялась, что уйдут. Не хотелось мне этого. Ой как не хотелось.
Уселись втроем за стол. Чернявый все про гитлеровцев выспрашивает — были ли, не слыхать ли, далеко они или близко. «Тимоша, докладываю, бегал на шоссе, целый день в кустарнике пролежал, хотел фрица из дедовского охотничьего ружья подстрелить, нет, говорит, никого». — «Это хорошо, что нет», — чернявый достает из кармана карту и делает пометку.
Поели они, самогона выпили. И мне рыжий налил. Я, была не была, выпила. Семь бед — один ответ. Все одно, уйдут, мне от матери и за сало, и за самогон достанется.
«Ну, пошли», — говорит чернявый и привстает с лавки.
А я, не знаю, что со мной приключилось, прямо в голос кричу: «Ой, дяденьки, не уходите! Останьтесь… А то после вас немцы придут». Как будто дите малое и не понимаю, что двое солдат от фашистов село не уберегут.
«Сядь, сядь… Девка дело говорит. — Это рыжий чернявому. — В темноте на немцев напоремся, прямо к ним в лапы попадем и задания не выполним. Переночуем здесь, а чуть рассветет, и двинем…» И ко мне обращается: «А ты нас дядюшками не зови. Большая уже. Шестнадцать исполнилось? Ну, то-то. Мы тебе не дядечки, а женихи, поняла?» — «Поняла», — отвечаю, а сама огнем горю. Уж больно у этого рыжего глаза охальные и рукам волю дает…
«Ну ладно. — Чернявый снова опустился на лавку. — Где ты нас только уложишь? Тесно тут». — «А я на полу постелю. Сначала сена натаскаю, потом одеяло брошу. И хорошо будет». — «Сама-то где?» — спрашивает рыжий. «Там, за загородкой…» А сама вся дрожу. И голос не повинуется.
Погасили свет, улеглись. Сначала я от волнения уснуть не могла. Все прислушивалась. А потом сомлела и будто провалилась.
Вдруг чую — не одна я. Рыжий, откуда ни возьмись, привалился ко мне, в ухо шепчет: «Молчи, девка, молчи. Свой». Я слово сказать боюсь, вдруг мать проснется, тогда скандалу не оберешься.
Вдруг тень из угла метнулась, это чернявый мне на помощь подоспел. Схватил рыжего за плечо да как дернет, так что майка затрещала.
«А ну убирайся, кобель. Оставь девку». Рыжий вскочил и на товарища своего: «Ты что?»
Действие остросюжетного романа Валерия Горбунова начинается в далеком северном поселке, а продолжается на ракетном полигоне. Герой книги, молодой московский журналист, становится случайным свидетелем загадочных убийств. Распутывая сложный клубок преступления, он стремится приблизиться к разгадке и иной, не менее важной тайны — тайны человеческого бытия.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
В этой книге три части, объединенные исторически и композиционно. В основу положены реальные события и судьбы большой рабочей семьи Кузяевых, родоначальник которой был шофером у купцов Рябушинских, строивших АМО, а сын его стал заместителем генерального директора ЗИЛа. В жизни семьи Кузяевых отразилась история страны — индустриализация, война, восстановление, реконструкция… Сыновья и дочери шофера Кузяева — люди сложной судьбы, их биографии складываются непросто и прочно, как складывалось автомобильное дело, которому все они служили и служат по сей день.
Всего за сорок дней до победы погиб старший лейтенант Владимир Коркин. Пуля, оборвавшая его жизнь, и сегодня несет горе в дом солдата Великой Отечественной войны. Не сбылись его планы, не родился его сын и никогда не родятся его внуки… Тема нравственного долга выживших, вернувшихся с войны перед павшими товарищами лежит в основе романа.
В романе «Варианты Морозова» автор исследует нравственные искания своих героев на широком жизненном материале. Действие романа разворачивается в наши дни. Главный герой книги С. Рыбаса — тридцатилетний горный инженер Константин Морозов, представитель шахтерской династии, человек, в котором воплощены лучшие черты его поколения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.