Семейная тайна - [12]
Гортензия слегка затянула шнуровку; черные глаза взметнулись вверх и встретились в зеркале с глазами госпожи.
— Конечно, миледи.
— Присматривай за ней. Мы не хотим, чтобы она решила, будто новички в Саммерсете могут рассчитывать на поблажки. Она должна работать и вести себя как любая другая камеристка в аббатстве.
Гортензия изобразила дежурную улыбку, но та не затронула глаз, и леди Саммерсет недовольно повела плечами. Право же, Гортензии следовало быть более признательной.
— Не тревожьтесь, я лично проверю, обладает ли камеристка ваших племянниц всеми необходимыми навыками. — Француженка ответила быстро, как будто почуяла неудовольствие госпожи.
К той вернулось хорошее настроение.
— Ты просто душечка, Гортензия, благодарю тебя. Не хочу, чтобы бедную девочку встретили негостеприимно, но всякое пополнение среди слуг всегда чревато некоторыми проблемами, а она довольно необычна.
— Что вы имеете в виду, миледи? — Камеристка перехватила ее взгляд в зеркале.
— Она воспитывалась не как прислуга. Уверена, что бедняжке больше подойдет место за пределами Саммерсета. Может быть, ты и других слуг попросишь присматривать за ней?
— Конечно, миледи.
Леди Саммерсет наблюдала, как горничная ловко и быстро застегивает нижнюю юбку. Затем она села и откинулась на спинку кресла. Проворные пальцы колдовали над прической — у графини на глазах творилось французское волшебство. По взгляду камеристки леди Саммерсет поняла, что намек принят к сведению и объяснять в открытую незачем. Существование новенькой осложнится.
Она утаила от Гортензии одно: будущее семьи зависело исключительно от скорейшего выдворения этой девицы. И если супруг не сумел этого сделать, то действовать будет леди Саммерсет.
Приняв лекарство, которое помогало ей восстановить дыхание, Виктория невольно разгневалась — нет, испытала отвращение к собственной немощи, лишавшей ее сил в самый ответственный момент. Едва она выступила в защиту Пруденс, как приступ превратил ее в беспомощного ребенка. Как тут стать взрослой, если она не в состоянии исправить простейшую несправедливость?
Когда Виктория наконец смогла дышать, она вернула ингалятор Ровене.
— Прекрасно разыграно, девочки. — (Услышав язвительный голос дяди, Виктория вскинула голову). — Вы уже вынудили меня привезти Пруденс сюда, — продолжил граф. — Можете не надеяться, что и впредь с той же легкостью будете мной вертеть. Виктория, отправляйся в комнату и отдохни до обеда. Ровена, будь добра, проследи, чтобы вещи доставили в ваши комнаты. — Поджав губы, он развернулся и пошел прочь, не удостоив их взглядом.
— Почему ты его не остановила? — спросила Виктория, когда к ней вернулся дар речи.
Ровена стояла, оправляя юбку черного дорожного костюма:
— Ты не понимаешь. Пока мне не исполнится двадцать пять, все наше имущество находится в руках дяди.
— Значит, до тех пор у нас не будет денег? — нахмурилась Виктория.
— Да у нас их полно. — Ровена одарила сестру мрачной улыбкой. — Мы просто не можем к ним прикоснуться, а живем у него. Ты что, серьезно надеешься победить дядюшку в его собственном доме?
— Если Пруденс нельзя остаться со мной, я лучше вернусь домой, — проворчала Виктория.
Она оперлась на руку Ровены, выпрямилась и пошатнулась: мышцы сводило от долгой поездки в карете, а ноги еще дрожали от лекарства.
— Ох, Вик, — вздохнула Ровена и тихо добавила: — Боюсь, что сейчас нам не найти лучшего места.
Они стояли рука об руку, оглядывая величественный фасад особняка, где вырос их отец и многие поколения Бакстонов до него. Строительный камень, доставленный из Бата, выветрился и выгорел до теплого медового цвета, который больше подошел бы итальянской вилле, чем английской усадьбе. Высоко над парадным входом восседали горгульи, охранявшие дом от незваных гостей. Отец рассказывал девочкам, что горгулий звали Гог и Магог, и сочинял истории об их приключениях после захода солнца, когда они освобождались от несения службы.
Виктория любила в этом доме каждый уголок, хотя, как было сказано Пруденс, тот многих пугал.
— Может, и так… Но что будет с Пруденс?
Не успела Ровена ответить, как парадная дверь распахнулась и из нее выскочила модно одетая молодая женщина с золотисто-каштановыми волосами. Она легко пробежала по вымощенной гравием дорожке и стиснула Викторию в объятиях.
— Мне ужасно жалко дядю Филипа. Вы, наверное, убиты горем.
Виктория позволила себя обнять, затем отстранилась и потрясенно оглядела кузину:
— Элейн! Только посмотрите на нее, какая красивая и модная!
— Неужели мы не виделись больше года, — рассмеялась Элейн.
Виктория не могла наглядеться на кузину. В последнюю встречу Элейн была симпатичной пышкой с красивыми голубыми глазами и милой улыбкой, однако застенчивость превращала ее в невидимку. Нынешняя обновленная Элейн с очаровательно подвитыми локонами и стройной фигурой, подчеркнутой зауженным полосатым платьем, едва ли напоминала девочку, которая позапрошлым летом играла с Викторией в прятки.
— Идем. — Элейн взяла ее под руку. — Ты, наверное, устала с дороги. Не понимаю, почему папа отказался от машины. Он такой старомодный.
Ровена не тронулась с места:
Сестры Ровена и Виктория Бакстон, а также Пруденс Тэйт, выращенная их отцом как родная дочь, пытаются найти свое место в эдвардианской Англии в годы, когда разразилась Первая мировая война, разрушившая их мир.Ровена становится одной из первых женщин-пилотов и участвует в рискованных боевых вылетах. Встреча с бывшим возлюбленным, тоже пилотом, заставляет Ровену задуматься о своей помолвке с Себастьяном. Виктория в качестве сестры милосердия отправляется в зону боевых действий во Франции и только там понимает, что совершила ужасную ошибку, отказав Киту, который любил ее и которого она тоже любит.
Англия. Эпоха короля Эдуарда. Холодная зима 1914 года.Ровена Бакстон пытается найти утешение для своего разбитого сердца, загладить ошибки, сделанные в прошлом, и неожиданно связывает свою судьбу с совершенно не подходящим для нее человеком. Ее младшая сестра Виктория презирает сословные предрассудки, терпеть не может светские мероприятия, а мысль о замужестве приводит ее в ярость. Но все ее рассуждения рассыпаются как карточный домик, когда она внезапно встречает любовь. Пруденс Стэйт росла и воспитывалась вместе с сестрами Бакстон, однако, узнав тайну своего рождения, она покинула аббатство Саммерсет и вышла замуж за бедного студента.
У АННЫ ВАН ХАУСЕН ЕСТЬ ТАЙНА. Нью-Йорк, 1920-е годы. Талантливая иллюзионистка Анна вместе со своей матерью, известным медиумом Маргаритой Ван Хаусен, выступает на сцене и участвует в частных спиритических сеансах, чувствуя себя совершенно свободно в тайном мире магов и менталистов. Анне, внебрачной дочери Гарри Гудини – во всяком случае, по словам Маргариты, – всегда с легкостью давались фокусы с наручниками и прочие иллюзии. А вот чтобы скрыть от матери собственную одаренность, требуется настоящее мастерство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Маркиза де Соланж ищет в провинции привлекательных девушек и увозит с собой в Париж, где выдаст за своих племянниц. Ее расчет прост — благодаря ее покровительству девушки находят хорошую партию, а маркиза получает неплохие барыши. Именно так крестьянка Мари Кальер попала в столицу и довольно быстро добилась расположения Людовика XIV. Мари уже не сомневалась, что не за горами тот день, когда она займет моего фаворитки короля, звезда которой клонилась к закату. Но тут в Версале появляется шевалье Тристан де Рассак.
Саманта Нортрап умна, добра и целомудренна, однако считает себя старой девой и не имеет ни гроша за душой. Повинуясь воле сельской общины, она выходит замуж за первого встречного. Постепенно Саманта понимает, что новоиспеченный муж не тот простак, за которого себя выдает. Молодожены поминутно ссорятся и мирятся, однако в сердце девушки уже зародилась любовь…
Громом прозвучали для невинной Клэр Хэркорт слова лорда Рейна о том, что отец проиграл ее девичью честь в карты заезжему богатому распутнику. Что ей оставалось? Только обратиться в бегство… Доверившись благородству Рейна, она следует за ним, но вскоре с ужасом узнает, что оказалась в грязных лапах соблазнителя…Спасаясь от домогательств, она вынуждена преступить закон. И вот Клэр – воровка и беглянка – уже несется в ночную тьму… навстречу незнакомцу, в крепких объятиях которого она надеется обрести защиту.
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…