Возможно, кому-нибудь еще это место показалось бы островком безмятежности, если не райского блаженства, но Ровена ощущала только пропитанное грустью равнодушие.
Мелодичные трели текущего поблизости ручейка нарушались лишь смехом друзей. Стаффолк переливался сочной июльской зеленью, щедро разбавленной желтыми и розовыми вкраплениями полевых цветов. Ровена сидела в одиночестве на низкой каменной стене и наблюдала, как Каверзный комитет наслаждается импровизированным пикником вдали от глаз и ушей жадных до сплетен светских матрон.
Прикрывшись от солнца белыми кружевными зонтиками, девушки в платьях пастельных тонов, отделанных кисеей, неторопливо прохаживались среди молодых людей в летних костюмах и соломенных шляпах. Время от времени налетал легкий бриз, развевал ленты и ворошил цветы на кокетливых шляпках, но ничего не мог поделать со звенящей, как стая докучливых пчел, жарой. В детстве Ровена любила навещать аббатство и до сих пор дорожила воспоминаниями о тех днях. Правда, в них не было места легкому флирту, крепким напиткам и дорогим турецким сигаретам – со всем этим девушка познакомилась совсем недавно. Возможно, старшее поколение просто лучше умело скрывать свои грехи или же Ровена, охваченная детским восторгом, ничего не замечала.
– Как думаешь, он когда-нибудь сумеет завоевать ее сердце? – раздался над ухом голос Себастьяна.
Девушка вздрогнула и чуть не свалилась со стены, так что ему пришлось придержать ее за талию.
– Кто? А-а, ты о Ките и Виктории?
Она повернулась к сестре. Та сидела под раскидистым буком, прислонившись спиной к стволу, и раскладывала растения по кучкам, а рядом Кит читал вслух последний роман Э. М. Форстера. Темная голова молодого лорда склонилась к светлым волосам девушки. Без сомнения, Виктория сортировала только что собранные травы, а Кит упрямо надеялся, что его преданность все-таки принесет плоды, когда он в очередной раз попросит руки младшей сестры Бакстон.
– Бедняга. Ее сердце давно принадлежит ему, вот только руку она отдавать не согласна.
– А как насчет твоего сердца? – Взгляд Себастьяна внезапно посерьезнел.
Ровена повернула голову к жениху:
– Мое сердце принадлежит только мне.
– Вот как? – небрежно переспросил он.
Девушка немного покрутила в пальцах бокал, прежде чем допить шампанское.
– Конечно, дорогой. А свою руку я отдаю тебе, так что все хорошо.
Не обращая внимания на кольнувшую в груди боль, Ровена усилием воли заставила себя не думать о бывшем возлюбленном.
Она высоко подняла бокал, делая знак слуге, который стоял навытяжку возле столика на колесиках. В мгновение ока тот виртуозно подхватил охлаждавшуюся в ручье бутылку и подошел к ним.
– А вам, сэр? – спросил слуга Себастьяна после того, как долил девушке шампанского.
Ровена обратила внимание на белые перчатки лакея и нахмурилась. Что за глупость носить в такую жару перчатки, да еще на пикнике. Вышколенный слуга не поднимал глаз от земли, и девушке вдруг стало любопытно, как его зовут. Как и множество других слуг в этом огромном поместье, он оставался лишь безымянным исполнителем воли хозяев. Ей вспомнился их старый дом в Лондоне, где прислугу считали уважаемой частью семьи. Возможно, когда Ровена станет хозяйкой Эддельсон-Холла, ей удастся возродить прежние отношения.
Себастьян помахал фляжкой:
– Нет, благодарю. У меня все есть.
– Как прикажете, сэр.
Слуга отошел, и молодой человек обратился к невесте:
– Кит очень упрям.
К большой радости девушки, Себастьян вернулся к обсуждению чувств лучшего друга и Виктории. В последнее время Ровена замечала, что он всячески пытается добиться ее расположения, хотя она пока не чувствовала себя готовой к новому роману. Их помолвка не была залогом вспыхнувшей любви, а состоялась скорее из соображений удобства: оба страдали от разбитого сердца и не хотели снова рисковать. Между молодыми людьми давно сложились теплые отношения, и Ровена готовилась к браку, скрепленному взаимным уважением и дружбой. Почему Себастьян внезапно начал настаивать на большем? Девушка не могла отрицать, что ей приятно ощущать его присутствие рядом, она даже испытывала сильное волнение, когда он касался ее. Однако именно это и беспокоило Ровену. Отчего прикосновения чужого мужчины так будоражат ее, если сердце всецело принадлежит другому?
Вскоре размышления утомили Ровену. Она спрыгнула со стены и крикнула остальным:
– Давайте сыграем в крикет?
Аннализа, жизнерадостная молодая шатенка с темными глазами, со стоном приподняла голову с кипы мягких подушек:
– И что вы за люди, Бакстоны. Никак не найдете себе покоя. Вам постоянно надо что-то делать.
