Весеннее пробуждение - [2]

– Безделье – мать пороков, – съязвила Виктория.

На удивление, кузина Элейн с готовностью вскочила:

– Потому что мы терпеть не можем скучать. Правда, Колин?

Девушка посмотрела на брата, но тот не двинулся с места.

Ровена знала, что Колин не шелохнется, пока ему открывается отличный вид на декольте Аннализы.

– Ой, да будет вам. Не так уж и жарко, к тому же у нас предостаточно холодной воды. Нельзя быть такими лентяями!

Слуга принес необходимое снаряжение, и на полянке вспыхнул добродушный спор, пока молодежь делилась на команды. Хотя в последнее время Виктория чувствовала себя намного лучше и приступы астмы случались крайне редко, врачи по-прежнему категорически запрещали ей даже думать о спорте. Поэтому младшую барышню Бакстон единогласно выбрали в судьи.

Несмотря на препирательства, жару и недостаток игроков – всего семеро в каждой команде, – играли они с удивительным рвением. Ничего странного, думала Ровена в ожидании своего удара. Кроме хождения в школу и беспрестанных игр, ничем другим они никогда не занимались. Именно так протекала жизнь высшего света.

Девушка бросила взгляд на безоблачное небо. Даже сейчас она тосковала по своему аэроплану. Только полеты помогали ей забыть о разбитом сердце, несправедливости этого мира и глубоком горе. Только в воздухе она чувствовала себя счастливой. Но сейчас подарок дяди, биплан «Виккерс», находился почти в дне пути на юго-запад отсюда. Поскольку Ровена была одной из немногих английских женщин, удостоенных летной лицензии, дядя уже не раз спрашивал ее, почему она не перегонит самолет в Саммерсет, где его можно будет держать в сарае, который мистер Диркс использовал для своих экспериментальных моделей. Но она не находила в себе сил сказать графу правду.

Она боялась случайной встречи с Джонатоном.

– Ровена! Твоя очередь! – крикнул Колин.

Боковой разрез на муслиновой юбке облегчал движения, но бегать все же было затруднительно. Старшая сестра Бакстон любила спорт и даже кое в чем преуспела. Родись она в другой семье, возможно, ей бы даже довелось играть в профессиональной команде. Но девушки из высшего света не занимались командным спортом. К тому же Ровене намного больше нравилось летать, чем бегать за мячами.

Она с треском ударила по мячу. За спиной радостно закричали Виктория и Элейн. Подхватив юбку, Ровена изо всех сил бросилась бежать, пока Себастьян, Кит и Дафна искали мяч в густой высокой траве. Она обежала поле дважды, прежде чем Кит признал поражение.

– Победа, как ни смотри! – закричала Виктория, подпрыгивая на месте от возбуждения.

– Не может быть, – запротестовал какой-то симпатичный молодой человек, которого Ровена плохо помнила. – Было совсем мало пробежек.

– О, научись проигрывать, Эдвард, – процедила уголком рта леди Диана.

За леди Дианой прочно закрепилась слава самой красивой и склонной к авантюрам девушки комитета, хотя небольшая группка оппозиции считала Ровену намного интереснее.

– Ты похож на драчливого кота.

Эдвард ухмыльнулся:

– Но, как и Коту в сапогах, моя состязательная натура сослужила мне хорошую службу. Благодаря ей я осмелился ухаживать за столь красивой девушкой, моя дорогая, безупречно воспитанная леди.

Диана гордо качнула головой, и Ровена невольно улыбнулась.

Комитет в полном составе сгрудился вокруг Виктории, и младшая сестра Бакстон уверенно закивала:

– Команда Ровены выиграла. Вот, смотрите, я вела счет.

Эдвард шутливо отмахнулся от листка с таблицей:

– И почему я должен верить на слово арестантке?

Ровена замерла. Секунду никто не шевелился, и вдруг Кит размахнулся и с громким хлопком ударил молодого человека в челюсть. Эдвард отлетел назад, врезался в Ровену и сбил девушку на землю.

– Ну и дела! – пробормотал он, лежа на траве в нескольких футах от Ровены, которая потрясенно смотрела на перекошенное лицо Кита и его сжатый кулак.

Виктория ухватила друга за руку:

– Да что с тобой такое? Он же пошутил! Эдвард всегда меня так называет. Зачем ты ведешь себя как дикарь?

Все снова замолчали. Виктория опустилась на колени рядом с Эдвардом, и Ровена тут же увидела боль в глазах Кита. Сердце девушки сжалось.

– Как ты?

С каменным лицом Кит протянул Эдварду руку:

– Извини, дружище. Кажется, я немного погорячился.

Эдвард задумчиво потер щеку:

– Ничего страшного. Я даже люблю, когда время от времени меня бьют в челюсть.

Виктория резко поднялась на ноги и сердито уставилась на Кита.

– «Они несут несправедливость, но я негодую напрасно. Все равно страдание им неведомо», – сказала она.

– Что-что? – заморгала Элейн.

– Это из писем Джейн Остин, – пояснила девушка. – Очень подходит.

Ровена рассмеялась от облегчения. На миг она испугалась, что из-за сестры вот-вот разразится драка. Остальные с готовностью заулыбались, напряжение спало.

Себастьян помог девушке подняться на ноги и ревниво обнял за талию, но вскоре она отодвинулась, жалуясь на жару и головную боль. Впрочем, головная боль не помешала ей тут же с усердием начать собирать вещи на поляне. Интересно, как долго еще ей удастся избегать знаков внимания жениха?

* * *

Виктория переодевалась к вечеру с тем равнодушием, которое наступает, когда часто повторяешь одно и то же. В салоне готовились к приему, для развлечения гостей тетя Шарлотта даже специально выписала из Лондона квартет музыкантов. Поздний ужин грозил затянуться надолго, и потом их еще ждала традиционная партия в бридж или вист в гостиной.