Семьдесят минуло: дневники. 1965–1970 - [87]
Знанием этого ресторана мы обязаны не собственному нюху на хорошую и неподдельную крестьянскую пищу, а другу Петеру Брупбахеру, который работает здесь учителем, как работал до этого в тунисском Хафузе, гораздо менее обжитой деревне. Я сужу об этом по небольшой коллекции насекомых, присланной им оттуда. Так название этого местечка попало на мои этикетки. Сплошь насекомые, обитающие в очень жарких и засушливых зонах.
Поприветствовав хлебосольного хозяина, который поджидал нас на Stöckli, верхнем этаже; мы уселись с ним за стол. Разговоры — сначала энтомологического, затем этимологического характера. Они перешли от тунисских находок к другому собранию, а именно — к собранию слов; повод дала фамилия учителя.
Пара согласных br, как при любом символическом рассмотрении, поражает двусмысленностью. В ней звучит, во-первых, отделение, как в Bruch[386] и Brandung[387], затем связывание как в Brücke[388], и наконец, спаренное как в Brust, Bruder, Brille, breeches, brachium, les bras[389].
Нашлись примеры из многих языков. То, что у слов есть своя история, не имеет к этому отношения. Звучание следует выбору из изобилия названий, которые предлагают свои услуги. Brille восходит к beryllos — «глазное стекло» или, еще лучше: «глазные стекла» было бы логичней. Но в звуке говорит не столько значение, сколько смысл. Он пересекает историю; эволюция заштриховывается.
В САМОЛЕТЕ, 9 ОКТЯБРЯ 1966 ГОДА
В Хоргене между прибытием в гостиницу и ужином на озере мы еще нашли время посмотреть в доме Вайдели собрания, которые со времени нашего последнего посещения значительно расширились. Помимо массы кристаллов, ископаемых, раковин и насекомых, обновился ассортимент камней, которые на первый взгляд не особенно отличались от тех экземпляров, какие можно собрать повсюду на обочине дороги или на морском берегу. Всё, словно по мановению волшебной палочки, изменилось при свете, излучаемом маленькой лампочкой. Серый камень впитывал краски и отражал их такими, каких в природе не существует. Особое внимание я обратил на густой пурпурный цвет, какого никогда до сих пор не видел; он покрывал кусок гнейса раскаленной сетью кристаллов. Зрелище, как под воздействием мескалина, вызывало восхищение и страх. «Душа природы» начинает открываться, как будто ее сияние пробивается наружу сквозь тончайшие щели. Еще немного, и для «тварного ума» это стало б невыносимо. Он сгорел бы, как демон, услышавший имя «Аллах».
Мы переночевали в слишком новом, слишком роскошном и слишком дорогом отеле. Телевизор оказался лишним, поскольку мы не умели им пользоваться да и не нуждались в нем. Из душа полил кипяток, после того как была повернута ручка, напоминающая игровой автомат.
Будили тоже автоматически; я попросил разбудить нас в шесть часов, потому что в восемь нам уже надо было быть в Клотене. Однако я не очень доверял системе и спал беспокойно, чему способствовали также подъезжающие и отъезжающие от здания машины. К счастью, около семи я проснулся. Зачастую сон приобретает форму дубины; конец у нее увесистый.
Теперь нужно было быстро одеться, если мы не хотели, чтобы пропал авиабилет; о завтраке не могло быть и речи. Внизу в холле я увидел, что электроника отказала не только в нашем случае. Какой-то англичанин таким же образом опаздывал на самолет до Кейптауна. Большая досада; он раздраженно бросал портье: «You never did call me. That's crazy, very crazy!»[390]
Но для чего здесь портье? Наверно, только для принятия платежей. Он извинялся за отказ техники; ошибка заключается в автомате, персонал тут, дескать, ни при чем. Примета времени; напрасно искать виноватых. Я усвоил этот урок и решил в следующий раз переночевать у Флаахе в «Верхней мельнице»; дорога до Клотена не длиннее, и там еще имеется коридорный, который будит на старый манер.
Несмотря на то, что я только мельком увидел его, поскольку мы очень спешили, мне этот англичанин импонировал. Не пускаясь более в бесполезные жалобы и оскорбления, он заказал такси, чтобы посмотреть, можно ли было еще что-то спасти; хочу надеяться, ему это удалось.
ЛИССАБОН, 10 ОКТЯБРЯ 1966 ГОДА
В полдень мы приземлились в аэропорту Лиссабона, где нас встретила чета Альмейда и отвезла в гостиницу Principe Real. Та оказалась намного приятней гостиницы в Хоргене и содержалась, скорее, в стиле пансионата. Окна выходили на тихую боковую улицу с приятным названием Rua da Alegria[391].
Что создавало в этом месте приятное настроение? Прежде всего, обслуживание, спокойное и внимательное. И потом внутренняя отделка, позволявшая судить, что ею занимался превосходный архитектор по интерьерам. Здесь работал художник, знающий толк в форме и красках и не придающий значения эффектам.
Первая прогулка по широкой Avenida do Liberdade привела нас к агентству судоходных линий на Praça do Comércio. Триумфальная арка выводит на просторную, обращенную к гавани территорию одного из больших фойе Европы, которое министр Помбал[392] велел построить после землетрясения 1755 года. Катастрофы вроде лиссабонской развязывают архитектору руки, и можно осуществить многое, если заказчик предоставляет свободу. К сожалению, сегодня площадь оставляет впечатление гигантского гаража, сквозь лабиринт которого текут ручейки машин.
Эта книга при ее первом появлении в 1951 году была понята как программный труд революционного консерватизма, или также как «сборник для духовно-политических партизан». Наряду с рабочим и неизвестным солдатом Юнгер представил тут третий модельный вид, партизана, который в отличие от обоих других принадлежит к «здесь и сейчас». Лес — это место сопротивления, где новые формы свободы используются против новых форм власти. Под понятием «ушедшего в лес», «партизана» Юнгер принимает старое исландское слово, означавшее человека, объявленного вне закона, который демонстрирует свою волю для самоутверждения своими силами: «Это считалось честным и это так еще сегодня, вопреки всем банальностям».
Номер открывается повестью классика немецкой литературы ХХ столетия Эрнста Юнгера (1895–1998) «Африканские игры». Перевод Евгения Воропаева. Обыкновенная история: под воздействием книг мечтательный юноша бежит из родных мест за тридевять земель на поиски подлинной жизни. В данном случае, из Германии в Марсель, где вербуется в Иностранный легион, укомплектованный, как оказалось, форменным сбродом. Новобранцы-наемники плывут в Африку, куда, собственно, герой повести и стремился. Продолжение следует.
Дневниковые записи 1939–1940 годов, собранные их автором – немецким писателем и философом Эрнстом Юнгером (1895–1998) – в книгу «Сады и дороги», открывают секстет его дневников времен Второй мировой войны, известный под общим названием «Излучения» («Strahlungen»). Французский перевод «Садов и дорог», вышедший в 1942 году, в один год с немецким изданием, во многом определил европейскую славу Юнгера как одного из выдающихся стилистов XX века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первый перевод на русский язык дневника 1939—1940 годов «Сады и дороги» немецкого писателя и философа Эрнста Юнгера (1895—1998). Этой книгой открывается секстет его дневников времен Второй мировой войны под общим названием «Излучения» («Strahlungen»). Вышедший в 1942 году, в один год с немецким изданием, французский перевод «Садов и дорог» во многом определил европейскую славу Юнгера как одного из самых выдающихся стилистов XX века.
«Стеклянные пчелы» (1957) – пожалуй, самый необычный роман Юнгера, написанный на стыке жанров утопии и антиутопии. Общество технологического прогресса и торжество искусственного интеллекта, роботы, заменяющие человека на производстве, развитие виртуальной реальности и комфортное существование. За это «благополучие» людям приходится платить одиночеством и утратой личной свободы и неподконтрольности. Таков мир, в котором живет герой романа – отставной ротмистр Рихард, пытающийся получить работу на фабрике по производству наделенных интеллектом роботов-лилипутов некоего Дзаппарони – изощренного любителя экспериментов, желающего превзойти главного творца – природу. Быть может, человечество сбилось с пути и совершенство технологий лишь кажущееся благо?
«Сердце искателя приключений» — единственная книга, которая по воле автора существует в двух самостоятельных редакциях. Впервые она увидела свет в 1929 г. в Берлине и носила подзаголовок «Заметки днём и ночью.» Вторая редакция «Сердца» с подзаголовком «Фигуры и каприччо» была подготовлена в конце 1937 г., незадолго до начала Второй мировой войны. Работая над ней, Юнгер изменил почти две трети первоначального варианта книги. В её сложном и простом языке, лишённом всякого политического содержания и предвосхищающем символизм новеллы «На мраморных утесах» (1939), нашла своё яркое воплощение та самая «борьба за форму», под знаком которой стоит вся юнгеровская работа со словом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.