Семь ударов - [39]

– Так где ты откопал кусочек эктоплазмы? – допытывался Саша, глаза его горели. Он задавал этот вопрос каждый божий день с тех пор, как посмотрел на вещество.

Сейчас они шли из одного корпуса в другой и грели руки о бумажные стаканчики с кофе. Облака серой шалью затянули небо, но воздух был сухой и теплый.

– Санек, я уже говорил: мне принесла его Алина…

– Да, Алина… та, у которой аура экстрасенса. Необычная девушка.

Раньше Георгий не верил тому, что говорит Саша – а тот мог болтать о всякой фантастической чепухе целыми днями. Но в свете последних событий он уже не был так уверен в своем мироощущении. Уж лучше призраки и экстрасенсы, чем убийца Алина!

Вдруг Саша встал, как вкопанный, и кофе выплеснулось на его пальцы. Георгий прошел еще пару метров, пока не понял, что Саша догонять его не собирается.

– Давай бегом, мы итак опаздываем… – Георгий замолк, увидев, что горячий кофе продолжает проливаться на Сашины руки, а тому хоть бы хны. – Эй, Сань, у тебя кофе…

Саша резко вскинул на него глаза, и Георгию стало не по себе от его взгляда. Холодного… нечеловеческого…

– Слушай очень внимательно, Георгий, – произнес Саша четким голосом, совсем не попадая в привычные интонации. – Алина – не убийца. Она здесь, в городе. И ты должен помочь ей поймать монстра, который убил меня.

Георгий подумал, что ослышался. Что? Он сбрендил? Откуда он знает, где сейчас Алина? И в смысле – «монстр, который меня убил»?

– Кто ты? – спросил Георгий. Глаза у Саши были не живые. Призрачные. Его осенило, и он ляпнул. – Призрак?

– Я – Маша Ножова, – сообщил Саша. – Поймай монстра. Верни его в портрет. Портрет… – Саша замолчал, прерывисто вздохнул, словно ему стало трудно дышать, и продолжил. – Верни в портрет и уничтожь… иначе…

Саша дернулся, его глаза закатились, а тело опасно накренилось. Он пошатнулся, словно липка в чистом поле, но устоял, и во все глаза уставился на Георгия. Прошептал:

– Что-то я себя нехорошо чувствую…

Теперь это точно он, Саша. Глядя на него, Георгий пробормотал:

– Да, я тоже.

– Ох, блин! – Саша, наконец, почувствовал кофе на своих пальцах и повернул стаканчик. – Что такое? Я как будто вырубился…

– Выпал из реальности, такое бывает, – заметил Георгий, чувствуя, как закружилась голова. – Сань, я не пойду на пару. А ты?

– Пойду, – с изумлением отозвался Саша. – А ты чего?

– Мне как-то нехорошо… я ж говорил.

– А… да?

И оставив удивленного Сашу одного, Георгий потопал прочь. Скорее, нужно скорее позвонить родителям Алины! Нужно рассказать, что она в городе. И что им всем нужно быть начеку.

22 сентября. День

Алинины родители в этот день оказались дома – то ли у обоих выпал выходной, то ли они взяли отгулы. Во всяком случае, едва Георгий позвонил в дверь, ему открыли и пригласили зайти. И он рассказал все. У него даже не возникло сомнения, нужно ли это делать.

Конечно, нужно! Родители обязаны знать правду о своей дочери! О том, что она здесь, в городе.

По правде говоря, Георгий и не думал, что Алина вернется в город. Он не верил также и в то, что Алина сбежала от полицейских по собственной воле. Сбеги она сама, полиция тут же бы ее настигла – или на следующий день, но настигла бы непременно. Но тут что-то не чисто. И сейчас он, кажется, понял, что именно.

Это Маша Ножова – точнее, призрак Маши – помогла Алине сбежать. Вселилась в одного из полицейских, как в Санька, и указала безопасное направление, а то и сама укрыла. И сказала, чтобы Алина вернулась в город ради предотвращения остальных смертей. Да, Георгий был почти уверен в этом. Загвоздка оставалась в монстре. Кто он? В какой портрет его нужно вернуть? Правильно ли он расслышал? Не сомневался Георгий только в одном – что этот монстр, убивший четырех человек, существо сверхъестественное. И кое-что смыслит в человеческих интригах, раз так ловко подставил Алину. Санек был прав, прав во всем!

В общем, Георгий рассказал все Алининым родителям. Поначалу они не поверили. Они слушали молча, но на их лицах застыло недоверие, перемешанное с сочувствием. Когда Георгий изложил им свою версию, они переглянулись, а потом Алинина мама посмотрела на него повлажневшими глазами. Они сидели рядом на диване, и она положила ему руку на плечо, легонько сжала, вздохнула:

– Георгий, ты ее молодой человек и понятно, что ты переживаешь за нее. Но пойми…

Вообще-то Георгий не считал себя молодым человеком Алины, но сейчас это было неважно. Зная, что Алинина мама скажет потом, Георгий перебил ее:

– Это не выдумки, Марина Сергеевна. Я точно знаю, что Алина столкнулась с призраком. Она принесла мне эктоплазму. И эти убийства с закрытыми дверями… ведь это странно.

– Конечно, убийца не Алина, – отозвался Алинин папа. – Но, Георгий… призрак Маши Ножовой, вселившийся в твоего друга?..

Да, звучало не очень, но неужели они не поверят? Неужели так и будут цепляться за теорию, что Алину (зачем-то) подставил какой-то ловкий человек?

– Алина в городе, – глухо повторил Георгий. – И возможно, ей нужна наша помощь.

Алинина мама закрыла лицо руками, а Алинин папа погладил ее по спине, лицо его при этом исказилось. И Георгий представил, каково им: их дочь в розыске, быть может, даже мертва, раз нет никаких вестей, и они ничего, абсолютно ничего не могут для нее сделать. Они мучаются неизвестностью, а это, пожалуй, худшее чувство на свете – не знать. Строить догадки, надеяться, но не знать наверняка. И слышать, как умирает кто-то еще от рук Алины… А тут еще он, Георгий, пришел со своими невероятными идеями и порет фантастическую чушь. Конечно, они не смогут принять его. Во всяком случае, не сразу.