Семь типов людей, которых можно встретить в книжном магазине - [18]

У меня есть пара покупателей, которые принадлежат к этой категории, но каким-то чудом они умудряются избегать характерных для представителей данного вида конфликтных ситуаций. Они глубоко женаты, так что, едва переступив порог магазина, они тут же разделяются и стараются не встречаться друг с другом на протяжении как минимум часа, пока оба увлеченно шарят по полкам. Но когда супруги подходят к прилавку, выясняется, что каждый из них откопал по меньшей мере пять разных книг, которые покоились там с 1970 года и никому в голову не приходило заменить на них ценники. Каждая из этих книг должна стоить фунтов двадцать, но по причине моей лени, а также потому, что в магазине насчитывается не меньше сотни тысяч разных изданий, на них до сих пор приклеены ценники «1 фунт». Понятия не имею, как им удается выловить именно эти книги, но делают они это с таким усердием (словно трюфельные свиньи), что я начинаю подумывать, не предложить ли им работу. Им обоим уже за шестьдесят. У мужа очень редкие усы вроде тех, что носил Джордж Оруэлл в те дни, когда некому было ему подсказать, что их стоит сбрить. А вот у жены усы гораздо пышнее – будь у меня при себе гребешок, я бы не удержался и перегнулся через прилавок, чтобы причесать их и смахнуть крошки, оставшиеся от вчерашнего завтрака, пока она неохотно открывает свой пыльный кошелек и роется в нем в поисках пары грошей, чтобы расплатиться за покупку. Они не торгуются, зная, что уже оказались в выигрыше, но все же я не испытываю особой радости, пробивая их покупки, ведь все мы знаем, что они сорвали неплохой куш.

6. Viator non tacitus. Не слишком молчаливый странник

Писатель Цзян И, родившийся в 1903 году в китайском городе Цзюцзян, известен как автор и иллюстратор чудесной книжной серии, созданной под псевдонимом «Молчаливый странник». Первой вышла книга «Молчаливый странник в Лондоне» (The Silent Traveller in London) (если быть точным, ей предшествовало издание «Молчаливый странник: китайский художник в Озерном краю» (The Silent Traveller: A Chinese Artist in Lakeland), но именно книга о Лондоне задала тон всей последующей серии). Читателям импонировал своеобразный взгляд на мир, свойственный Цзян И. Он умел трактовать обыденные вещи с «добродушным любопытством», остро осознавая, что даже самые что ни на есть будничные дела, от стирки белья до выгула собаки, могут стать предметом приковывающего внимание восхищения для чужака, лишенного привычных для местных жителей культурных ориентиров. Похоже, Роберт Бёрнс в очередной раз оказался прозорливее своих современников. Еще за 160 лет до того, как Цзян И опубликовал «Молчаливого странника в Эдинбурге» (The Silent Traveller in Edinburgh. Methuen, 1948), Бёрнс написал стихотворение «Вши, которую я увидел в церкви на шляпке одной леди», в которой есть такие строки:

Когда б мы были в состоянье

Со стороны, на расстоянье

Свое увидеть одеянье…[20]

Когда к нам в продажу поступают книги Цзян И, я часто задаюсь вопросом, читал ли он Бёрнса и было ли ему известно, что на сочинение этого стихотворения поэта вдохновил один случай, произошедший с ним во время службы в пропахшей сыростью шотландской церкви: он сидел позади одной уважаемой прихожанки, которая, видимо, не подозревала, что у нее в прическе завелись вши. Надеюсь, Цзян И об этом знал, но, так или иначе, взгляд постороннего человека определенно обнажает всю странность наших привычек. Цзян И всегда был безмолвным наблюдателем. Посетители, с которыми вам предстоит познакомиться в этой главе, совсем на него не похожи. Ему нравилось оставаться незамеченным, в то время как другие представители данного типа готовы пойти на многое, лишь бы привлечь к себе побольше внимания. Не думаю, что они всегда делают это сознательно – возможно, это нечто вовсе от них не зависящее, своего рода нервный тик, но поведение их всегда чрезвычайно раздражает.

Вид: Stridens. Странник свистящий

К сожалению, этот вид не имеет ничего общего с художником, увековечившим на холсте образ своей матери[21], и объединяет мужчин (к нему относятся исключительно мужчины), которые пребывают в блаженном неведении относительно того, что их привычка иногда чрезвычайно досаждает окружающим, особенно если никакой мелодии в их свисте нет (а это всегда именно так). Они даже не подозревают о том, насколько сильно людей отталкивает их свист. Я склонен думать, что это явление характерно именно для книжных магазинов – нечасто услышишь, чтобы кто-нибудь свистел в поезде или в супермаркете. Да и вообще где бы то ни было. Чаще всего свист объясняется непроизвольным стремлением компенсировать нехватку коммуникативных навыков. Такие люди вовсе не планируют покупать книги – они бесцельно бродят по магазину, по какой-то причине решив, что свист сделает этот процесс гораздо более приятным как для них, так и для остальных посетителей. Должно быть, они делают это неосознанно и виной всему нервы, но, черт побери, я бы предпочел, чтобы они перестали. Даже самый испепеляющий взгляд не способен оказать ни малейшего эффекта на их исполнение – что бы они там ни насвистывали. Время от времени удается уловить несколько нот, складывающихся в мелодию, которая может показаться знакомой, и тогда думаешь: «А, так это Восьмая симфония Малера» или «Ну конечно, тема из фильмов о Джеймсе Бонде!». Но уже на следующей ноте понимаешь, что ошибся и духовое соло свистуна не имеет ничего общего с музыкой. Подозреваю, что, если подвергнуть его выступление акустическому анализу, может оказаться, что производимые им звуковые секвенции имеют некоторое сходство с математической величиной π, то есть с числом, последовательности цифр в котором никогда не повторяются. Вполне вероятно, что, насвистывая свои нудные, доводящие до белого каления соло, представители данного вида могли непредумышленно произвести на свет творения, за которые гений музыкального авангарда Джон Кейдж с радостью отдал бы многое.