Семь страниц из истории русской музыки - [39]

Николай Римский-Корсаков происходил из старинного дворянского рода. Он родился и вырос в Тихвине, на краю этого небольшого провинциального города, возле реки, близ полей и лесов. Там его мать, Софья Васильевна, научила маленького Нику любить и почитать природу. Природа этого северного края, сама атмосфера города способствовали становлению этой редкостно цельной натуры. В Тихвине были живы старинные обряды. Особую роль в этом играл знаменитый Тихвинский монастырь с древними росписями, колокольным звоном, чудотворной иконой Тихвинской Богоматери, к которой народ стекался со всей России. Его предки занимали видные посты в армии и администрации, начиная с прапрадеда контр-адмирала флота при Елизавете Петровне.

Родился он 18 марта 1844 г. в Тихвине Новгородской губернии. Некоторые черты натуры Н. А. Римского-Корсакова — высокая принципиальность, неспособность к компромиссам — сложились, наверное, под влиянием отца, который в свое время был отстранен от должности губернатора личным указом Николая I за гуманное отношение к полякам.

Из биографий знаменитых музыкантов мы часто узнаем, что талант их проявился еще в раннем детстве. Маленький ребенок поражал необычайным, ярко выраженным дарованием, и родители понимали, что его будущее — музыка.

О Римском-Корсакове такое сказать нельзя. Хотя в шесть лет Ника, как звали его родные, начал заниматься музыкой, но учительницы попадались неинтересные, и занятия не увлекали. Обязательными упражнениями Ника занимался с ленцой, зато любил менять в исполняемой пьесе конец. На возражения отвечал: «Так красивее». Часто близкие замечали, что он записывал что-то в свою тетрадь, которую никогда никому не показывал. Первым значительным сочинением был дуэт в подражание песне Вани из оперы «Иван Сусанин». Ни сам мальчик, ни его родные не думали, что он станет музыкантом. Ника рос обыкновенным мальчиком — пытливым, подвижным. Он любил игры, которые сам придумывал, любил лазать по крышам и деревьям, бегать в саду за домом, бродить по полям или в лесу, не всегда слушался старших, иногда шалил. Мысль сделаться музыкантом ему и в голову не приходила; он мечтал о путешествиях и плаваниях по далеким морям, зачитывался книгой «Гибель фрегата «Ингерманланд», которую затвердил почти наизусть. В письмах к старшему брату Воину Андреевичу он то и дело спрашивал об устройстве корабля, просил объяснить морские технические термины, которых знал множество: трос, рангоут, брасы, топенанты, штаги, шкоты…

«… Скажи мне, сколько у тебя якорей и как они называются. Я знаю два названия: плехт и даглист. Да скажи мне, в каком ярусе степсы для мачты, скажи, сколько у тебя пушек на шхуне; я желаю знать, в каком ярусе находится у тебя машина, сколько у тебя штурманов и матросов, да напиши, пожалуйста, сколько на шхуне парусов… Скажи мне, отчего, когда корабль тонет, вода бьет из люков каскадом. Я это читал в описании крушения 74-пушечного корабля «Ингерманланд», — писал он в одном из писем. Он построил маленький корабль по всем правилам морского искусства и плавал на нем по речке Тихвинке, протекавшей перед домом.

Морская служба была традицией в семье — при Петре Великом Кронштадтской эскадрой командовал вице-адмирал Воин Яковлевич Римский-Корсаков. Дядя композитора, вице-адмирал Николай Петрович Римский-Корсаков, получил золотую саблю за. проявленную храбрость. Моряками стали и сыновья Воина Андреевича — Федор и Петр.

Воин Андреевич Римский-Корсаков, отважный и энергичный моряк, командовал шхуной «Восток» в известной экспедиции Путятина, совершившей плаванье у берегов Китая и Японии в 1852–1854 годах, и в книге «Фрегат «Паллада’*» Гончарова есть строки о нем. Воин Андреевич вызывал восхищение младшего брата. Большое значение для мальчика имели его письма. В них старший брат рассказывал о далеких странах, их природе и обычаях разных народов. Человек одаренный, любознательный, прогрессивный, он часто высказывал в своих письмах демократические взгляды; свидетельством этого является и его докладная записка высшему командованию с предложением об отмене телесных наказаний во флоте.

Отец композитора, Андрей Петрович, был одно-время гражданским губернатором Волыни. Он Отличался мягкостью правления и свободомыслием. Известно, что он не побоялся встретиться с осужденными декабристами М. Муравьевым-Апостолом и А. Бестужевым и дружески ссудить их деньгами. «Оказанную нам тогда услугу свято храню в памяти по сию пору», — писал об Андрее Петровиче много лет спустя Муравьев-Апостол. После того как он был уволен специальным приказом Николая I, Андрей Петрович поселился в старинном, доставшемся в наследство доме в Тихвине. Ему шел уже седьмой десяток, когда родился младший, сын Ника.

Нике было 12 лет, когда отец привез его в Петербург и определил в морской кадетский корпус. Сбылась сокровенная меч-fa стать моряком. Занимался Ника усердно и ровно. И все же бытовавшие здесь нравы — была ему-чужды… Он страдал от бессмысленных занятий «фрунтом», муштры. Но юный кадет быстро освоился там, сдружился со старшеклассниками, среди которых был будущий писатель, автор «Морских рассказов» К. Станюкович и художник В. Верещагин. Спустя годы, он вспоминал: «Это был кадетский дух, унаследованный от николаевских времен. Не всегда красивые шалости, грубые протесты против начальства, грубые отношения друг с другом, прозаическое сквернословие в беседах, циничное отношение к женскому полу, отсутствие охоты к чтению, презрение к общеобразовательным научным предметам и иностранным языкам. А летом в практических плаваниях и пьянство — вот характеристика училищного духа того времени. Как мало соответствовала эта среда художественным стремлениям…. И я произрастал в этой сфере чахло и вяло в смысле общего художественно-поэтического и умственного развития».