Семь страниц из истории русской музыки - [3]

В пансионе вместе с Глинкой учился младший брат Пушкина — Левушка. Александр Сергеевич часто заезжал к брату и посещал Кюхельбекера. Бывали в пансионе и поэты А. Дельвиг и Е. Баратынский. Таким образом, уже в юном возрасте Глинка мог общаться с «золотой молодежью» русской культуры.

Образование в пансионе давалось пестрое, весьма поверхностное и несистематическое. И это живо чувствовал Глинка, писавший родителям, что ученье в пансионе «довольно плохо». Случайно и поверхностно было и музыкальное образование Глинки. Он брал уроки у петербургских пианистов (знаменитого Фильда, давшего Глинке всего 3 урока, его ученика Омана, Цейнера, с которым Глинка начал учиться также элементарной теории, и Карла или Шарля Мейера) и скрипачей (вроде концертмейстера Бема, не обладавшего педагогическим даром). У итальянца Тоди Глинка начал учиться и пению.

Об успехах Глинки в фортепианной игре свидетельствует исполнение им на выпускном экзамене модного в то время концерта Гуммеля. Можно предположить, что играл он хорошо, потому что дядя даже побывал с ним у самого Гуммеля, который благосклонно выслушал первое соло. Рядом с более правильными музыкальными занятиями шли и музыкальные знакомства и музицирование с разными светскими любителями (Гемпелем, В. П. Энгельгардтом, дядей И. А. Глинкой и др.), а изредка и каким-нибудь заезжим виртуозом вроде самого Гуммеля. К этому же времени относится и его знакомство с оперой, имевшей в те времена довольно разнообразный репертуар («Водовоз» Керубини, «Иосиф» Мегюля, «Красная Шапочка» Буальдьё). С гармонией или «генерал-басом» Глинка тогда еще не был знаком, и его первые произведения имели безличный и чисто дилетантский характер.

Музыкальное дарование Глинки быстро созревало под воздействием художественной среды Петербурга. Он часто посещал театр, знакомился с операми Моцарта, Керубини, Россини. Эти навыки пригодились ему в будущем, при создании собственных сочинений. Ведь Глинка сам был певцом и знал все особенности человеческого голоса, потому его темы были такими мелодичными. Они соединяли в себе русские певческие традиции и итальянские народные напевы.

Глинка окончил пансион в 1822 году «вторым по списку», т. е. одним из первых учеников. Но после этого надо было работать над развитием своего дарования. Поездки в деревню, на Кавказ (для лечения) и обратно в Петербург (1823); служба в Министерстве Путей сообщения (1824–1828), светские знакомства отвлекали его от настоящего призвания, не давая сосредоточиться.

Первый опыт Глинки в сочинении музыки относится к 1822 году сразу после окончания пансиона. Сердечное увлечение одной музыкальной знакомой, игравшей на арфе и обладавшей «прелестным сопрано», дало толчок к созданию Вариации для фортепиано на тему Вейгля из оперы «Швейцарское семейство», Вариации для арфы или фортепиано на тему Моцарта, вальса для фортепиано. С этого момента, хотя он и продолжал совершенствоваться в игре на фортепиано, Глинка все свое внимание направил на композицию и вскоре уже сочиняет чрезвычайно много. Занятиям с крепостным оркестром дяди Глинка обязан своими практическими знаниями инструментовки. Он продолжал пробовать себя в разных родах сочинения (камерные и оркестровые пьесы, романсы, вокальные ансамбли), но понимал, что ему не хватало техники, и стал брать уроки, но без особой пользы. Очень долго собственные творения не приносили ему удовлетворения. А ведь именно в это время были написаны хорошо известные сегодня романсы и песни: «Не искушай меня без нужды» на слова Е. А. Баратынского, «Не пой, красавица, при мне» на слова А. С. Пушкина, «Ночь осенняя, ночь любезная» на слова А. Я. Римского-Корсакова и др.

Но главными были в это время не творческие победы молодого композитора, как бы высоко они ни ценились. Это было время постоянных и напряженных поисков себя в музыке и одновременно практического постижения тайн композиторского мастерства. Он пишет ряд романсов и песен, оттачивая вокальность мелодики, но одновременно настойчиво ищет пути выхода за рамки форм и жанров бытовой музыки. Уже в 1823 году он работает над струнным септетом, адажио и рондо для оркестра и над двумя оркестровыми увертюрами.

Постепенно круг знакомств Глинки выходит за рамки светских отношений. Он знакомится с Жуковским, Грибоедовым, Мицкевичем, Дельвигом. В эти же годы зародилась его дружба с Одоевским, протянувшаяся на многие годы. Его жизнь в эти годы была наполнена всевозможными светскими развлечениями, многочисленными художественными впечатлениями разного рода. Но все это не могло помешать композиторской работе, которой Глинка отдавался с прежним «постоянным и глубоким напряжением». Сочинение музыки становилось для него внутренней потребностью. Общение с А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, В. Ф. Одоевским, с будущими декабристами способствовало выработке передовых эстетических взглядов и творческих принципов композитора.

Михаил Иванович часто посещает музыкальные вечера у своих друзей и музицирует с Варламовым, братьями Виельгорскими. Анна Петровна Керн, в доме которой нередко бывал Глинка, в своих мемуарах рассказывала о его искусстве: «Глинка… поклонился своим выразительным, почтительным манером и сел за рояль. Можно себе представить, но мудрено описать мое удивление и восторг, когда раздались чудные звуки блистательной импровизации… У Глинки клавиши пели от прикосновения его маленькой ручки. Он так искусно владел инструментом, что до точности мог выразить все, что хотел; невозможно было не понять того, что пели клавиши под его миниатюрными пальцами… В звуках импровизации слышалась и народная мелодия, и свойственная только Глинке нежность, и игривая веселость, и задумчивое чувство. Мы слушали его, боясь пошевелиться, а по окончаний оставались долго в чудном забытьи.