Семь стихий мироздания - [10]

— Что с ним? — пролепетала Юлька.

— Шок, — бросила Серафима. — Не мешайте мне. Я попробую установить обратную связь с нашим загадочным гостем.

И Каляда медленно провела руками над головой лежащего. Тимохин и Юлька переглянулись. Удостоверившись, что оба понимают приблизительно одно и то же, а точнее — ничего, они набрались терпения и приготовились ждать дальнейшего разворота событий…

Сквозь ресницы Оливул видел, как пульсирует кристалл в тонкой витой оправе, лежащий на груди. Раньше, в юности, камень Бытия наполнял его силой всего за несколько минут, теперь же источник таял. Наставник предупреждал, что система искусственной жизни, внедренная в тело, со временем перестанет функционировать. Время это всегда казалось слишком далеким, чтобы задумываться о нем всерьез. Но вот оно подступило, заронив в остывшую душу легкое сожаление о несовершенном и безразличие к грядущему. «На что вы рассчитывали, герцог, подарив мне эту полужизнь?» — опять подумал Белый князь.

Из обрывков воспоминаний всплыли слова наставника: «Бессмысленен Путь, если не идешь ты к большой цели; Сила иссохнет, как запертый плотиной ручей, если не вольешь ее в могучий поток; а твоя блуждающая звезда засияет, лишь отыскав свое созвездие». Оливул вздохнул. Князь Диербрук затеял большое дело, но стало ли оно настоящей целью, и где то созвездие, которое ищет его одинокая звезда?

— К дьяволу, — прошептал Белый князь, снял брошь и поднялся из кресла.

Скользнув взглядом по отражению в зеркале, он горько усмехнулся: седые волосы, молодое всегда бледное лицо и холодные синие глаза. Донай исподтишка называл его Кощеем Бессмертным. Не обращать бы внимания, да слишком похоже на правду.

Резкий сигнал тревоги ворвался в вялую тишину кабинета, и Белый князь вздрогнул от неожиданности. Машинально убрав кристалл и захлопнув тайник, он побежал в лабораторию. Одного взгляда на приборы хватило, чтобы определить: комплекс вышел из-под контроля. Все датчики зашкаливали; энергетический преобразователь, построенный между приемником и передатчиком, накалился и грозил исчезнуть в мощном потоке; практически полностью рассыпался блок, наведенный на сознание Грега.

Оливулу некогда было искать причины, приведшие его систему к хаосу. Сосредоточившись, он методично локализовал беснующуюся энергию, собрал ее в жесткий пучок и направил на свой «живой зонд». Но чужое сознание уже внедрилось в управляющие струи и неуклонно двигалось к главному узлу. Бер-Росс запоздало догадался, что рядом с Грегом находится инспектор Каляда.

— Надеюсь, мой мальчик, она не позволит тебе погибнуть, — прошептал Белый князь. — Я не могу подвести Диербрука.

С этими словами он разъединил сенсорную цепь, связывавшую «приемник» и «передатчик». Сознание Грега ускользнуло от цепких следящих зондов, и приборные панели в лаборатории разразились фейерверком аварийных сигналов. Центральный экран грозно предупредил о возможности физической гибели объекта, а мониторы, подсоединенные к цельнометаллической капсуле больших размеров, выплеснули шквал высоко амплитудных синусоид, разом перешедших вдруг в прямые линии. Оливул прикрыл глаза и заставил себя медленно досчитать до трех. Но уже на цифре «два» его пальцы вдавили клавиши, и поток был восстановлен. Медленно принялись оживать едва не замершие диаграммы, исчезла пульсация индикаторов, и основной модуль сообщил, что Грег-Гор выдержал разрыв.

Оливул смахнул со лба крупные капли пота и усмехнулся, заметив, как дрожат руки. Экран мерцал, передавая неустойчивые мутные образы, формируемые мозгом Грега. Прекрасно понимая, что в бессознательном состоянии от него мало пользы и выяснение причин сбоя придется отложить, Бер-Росс потянулся к панели, чтобы отключить визоры, как вдруг на экране возникло лицо женщины.

— Я не знаю, кто ты там, на другом краю, — быстро заговорила она, — но предупреждаю: игры с человеческими жизнями — опасные игры. Отпусти юношу, пока не поздно! Если с ним случится беда, это останется на твоей совести.

Оливул почувствовал сильный сенсорный толчок, однако успел закрыться и послал ответный, хотя слабый и неподготовленный. Серафима безапелляционно пресекла неуверенную попытку вторжения в свой мозг, но в этот момент Грег застонал и содрогнулся всем телом.

— Прекрати! Ты убьешь его! — крикнула вслух и мысленно Каляда.

Губы юноши шевельнулись, и он произнес тихим бесцветным голосом:

— Я догадываюсь, кто ты…

Юлька решила, что все, начиная с момента, когда Серафима покинула каюту, а она, жаждая приключений, увязалась за ней, было сном. Но встрепенувшись, девушка обнаружила, что стоит на коленях возле лежащего на полу Грега, рядом Данила растерянно смотрит то на юношу, то на Каляду, взгляд которой отрешенно упирается в одну точку.

— Инспектор… — Тимохин робко тронул женщину за руку. — Инспектор, что с вами?

Она сморгнула и как ни в чем не бывало ответила:

— За меня не волнуйтесь. Давайте положим Грега на кровать. До утра он должен отдохнуть.

Каляда почти без помощи Данилы подняла обмякшее тело юноши и отнесла на койку, после чего отошла вглубь изолятора и опустилась в кресло.