Семь планет - [4]

Шрифт
Интервал

Сок жизни, — кем же будет выпит он?
Жемчужная зубов белеет нить.
Как нам в рубин жемчужины вместить?
Но зубы все ж подобны жемчугам,
В живой воде подобны пузырькам!
Сошлись две брови: взорам предстает
Языческого храма низкий свод.
А где глаза? В кумирню мы войдем,
Двух пьяных, двух неверных мы найдем,
А побежим, раскаявшись, в мечеть, —
На своды будем набожно глядеть!
Смотри: продеты в мочки жемчуга.
Звездой сверкает каждая серьга:
Они расстались, чтобы мир познать,
Но сочетались, чтобы соблазнять.
Ты райским древом стан ее зови.
А что его основа? Дух любви!
Когда она, как некий дух земной,
Пройдет, покачиваясь, пред тобой,
То, стан ее не зная с чем сравнить,
Скажи: «Воображаемая нить…»
Такой на свете тонкой нити нет!
Незримый стан в багряный шелк одет,
Зеленый изумруд — ее наряд.
Не правда ль — в зелени раскрыт гранат?
Одежда — в блеске дорогих камней,
Чтоб не сойти с ума — смирись пред ней!
О нет, не дева райская она,
Не гурия китайская она,
Не пери, не мечта, не волшебство,
А гибель человечества всего!
При виде уст ее — смутится дух.
Заговорит — отнимет душу вдруг!
Из уст польется жизни сок тотчас,
Но стрелы смерти полетят из глаз.
Ее движенья, смех, и вздох, и взгляд —
Зовут, прельщают, мучают, пьянят!
К Бахраму привела ее судьба,
Он — раб ее, она — его раба.
Смиренно перед ним упала ниц,
Земли коснулась копьями ресниц.
Был взор ее лукавством наделен,
Игрив, но и почтителен поклон.
Когда увидел китаянку шах,
Из-за которой он страдал и чах,
Ее изображенье полюбя, —
Не мог от счастья он прийти в себя.
Та, что была бездушным полотном,
Та, что была картиной, сказкой, сном,
Вдруг ожила, предстала во плоти, —
О, мог ли он теперь в себя прийти?
Спокойно мог ли на нее взирать,
Взирая, не вздыхать, не замирать?
Короче: говорить нам не дано
О том, что было и прошло давно,
О том, как шах остался в тишине
С возлюбленной своей наедине,
О том, как, наконец, обрел Бахрам
Успокоенье сердца, Диларам,[2]
Покорную желаниям его:
О них не расскажу я ничего.
Подруга нежная, влюбленный шах —
Их тайна не нуждается в словах.
Кто в тайну их проникнуть бы не мог?
Одним лишь глупым это невдомек.
Когда сверкнуть стихом, как не сейчас?
Но будет неумелым мой рассказ…

3

Шах, обретя счастливую любовь,
К вину и музыке вернулся вновь.
В звенящих кубках пенилось вино,
И пение звенело заодно.
В саду, нередко до ночной поры,
Он царственные задавал пиры.
Дворцовый сад мы раем назовем:
Царица рая пребывала в нем,
Нет, роза, украшавшая цветник!
Бахрам терял сознанье каждый миг…
Когда, вином веселым насладясь,
Из белой розы красной становясь,
Настраивала звонкий чанг она, —
Согласно пели струны, лишь одна
Струна, оцепенев, рвалась в тиши:
Рвалась струна Бахрамовой души.
Не чанг — отшельник у нее в руках:
Он стан сгибает, как святой монах,
Он опускает скорбную главу…
Нет, пьяницей его я назову:
Звенит он — и заслушался кабак,
Сам пьяный, опьяняет он гуляк.
Но входит гурия в его игру.
Заводит песню магов на пиру —
И мир преображается земной,
Задет ее волшебною струной.
Мы вспомним феникса, на чанг взглянув:
Всю чашу выдолбил чудесный клюв,
В ней дырочки сквозные — то проход
Для тонких струн… Какой мудрец сочтет
Число всех звуков, что звенят вокруг?
Из каждой дырочки исходит звук,
Летя по струнам! Лишь рукою тронь —
Как феникс, чанг низринет в мир огонь.
Заслушавшийся мир объят огнем,
Но чанг, сгорая, вновь родится в нем.
Хотя павлином феникс наряжен,
Он соловьиным горлом наделен.
Нет, феникс музыку завел свою, —
Сгорая, мир внимает соловью.
Не диво, что весь мир к нему приник:
Китайский соловей розоволик…
Розоволикой был Бахрам пленен,
Покоя без нее не ведал он,
Не отрывал от милой пери глаз,
От песен — слуха, пламенел и гас,
Он без нее метался без души,
Но рядом с ней лишался он души.
Он пил вино, от страсти к ней сгорев,
Жизнь возвращал ему ее напев.
Волшебным пеньем сердце зажжено:
Чтобы залить огонь, он пил вино.
Она лицо откроет — гибнет он.
Уста раскроет — издает он стон.
Чтоб успокоить сердце, бедный шах,
Прервав пиры, охотился в степях,
Но удалялся от пиров ли он,
Иль предавался шумной ловле он,
С возлюбленной не разлучался шах,
Быть без нее не соглашался шах…
В степях Китая жившая досель,
Любила черноокая газель
Степной простор, степную пестроту,
Тюльпаны в обжигающем цвету.
Вот почему ей были по душе
Поездки в степь и отдых в шалаше.
Охотники неслись и гнали дичь,
Веселый, грозный издавая клич,
Скакал Бахрам по травам и камням,
Качалась в паланкине Диларам.
Охоту превратил в обычай он,
Но сам для пери стал добычей он:
Лукавый идол пеньем колдовским
Его смущал и властвовал над ним.
Желая загасить любовь,
Бахрам Все чаще припадал к ее устам,
Но пламя страсти не погасло в них:
Как видно, заключалось масло в них!
Любовь неутолимою была:
Ведь гурия — любимою была!
Чем больше утолял желанье он,
Тем дольше чувствовал пыланье он.
Шах даже рядом с ней терял покой,
А без нее стонал он, как больной.
Свиданья были гибельней огня,
А без нее не мог прожить он дня.
Она ему подругою была,
Возлюбленной, супругою была,
В беседах с ней он счастье находил,
В свиданьях с ней он страстью исходил.
Своей любовью так увлекся он,
Так близостью к луне зажегся он,
Так был он околдован, так привык
Перед собою видеть лунный лик,

Еще от автора Алишер Навои
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Язык птиц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — поэт и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. В своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал бы своего слова и не определил бы своего отношения к нему Навои.


Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни.


Газели

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.


Стена Искандара

«Стена Искандара», пятая, последняя, поэма «Пятерицы», — объемное многоплановое эпическое произведение, в котором нашли свое отражение основные вопросы, волновавшие умы и сердца людей того далекого времени и представляет собой подлинную энциклопедию общественной жизни и мыслей эпохи Навои.Главным героем поэмы является Искандар, и почти весь сюжет произведения связан с его личностью, с его деятельностью и мировоззрением. В лице великого полководца древности Навои создает образ идеального правителя и противопоставляет его государственным деятелям своей эпохи.


Рекомендуем почитать
Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Ярмарка тщеславия

«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.


Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Цвет из иных миров

«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.


Тихий Дон. Книги 3–4

БВЛ - Серия 3. Книга 72(199).   "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".