Семь лет за колючей проволокой - [48]

Исчерпав все возможности, отправился на служебную площадь, с которой меня забирали. Мою комнату заселили, но одна из сердобольных соседок, услышав, что я приехал в отпуск на неделю, сжалилась и открыла небольшую тёмную комнатушку, в которой были сложены мои вещи и нехитрая мебель. Я воспрял духом — теперь есть хотя бы крыша над головой.

Приняв в подарок цветы, от выпивки соседка отказалась, и я направился на своё любимое место, где часто сидел, наблюдая за прогуливающимися парами, — Суворовский бульвар.

Иду я к «своей» скамейке и вижу на ней симпатичную молодую женщину. Разговорились. Естественно, я не стал афишировать, что в Москве нахожусь почти на птичьих правах и что мне ещё нужно «дослужить» свой срок.

Мы сразу понравились друг другу и минут через пятнадцать из-за отсутствия стаканов высаживали портвейн прямо «из горла». Нет, не подумайте, что в ней было что-то не так. Чтобы не привлекать сейчас ненужного внимания к её семье, буду называть её Мариной, а её восьмилетнюю дочку — Эльвирой. Марина работала учительницей, жила как раз на Суворовском бульваре и как-то призналась, что я ей показался в тот день чуть ли не инопланетянином.

В туже ночь мы оказались в той самой клетушке, где с огромным трудом разложили мой полуразвалившийся диван. В этом было столько романтики, что мы каждый день моего отпуска встречались, а летом я пригласил её с восьмилетней дочерью провести каникулы в Княж-погосте. Да-да, буквально на следующий день я всё честно рассказал о себе.

Мой рассказ её нисколько не испугал: оказалось, что её родной брат в тот момент добивал восьмилетний срок, да и бывший муж окунался «за колючую проволоку». Брат, доведённый до нервного срыва занудным и зловредным соседом, отправил его на тот свет, заколов столовым ножом. Учтя хорошие характеристики и все остальные обстоятельства, из-за которых он сорвался, парню дали срок ниже низшего…

Наступило лето, и ко мне приехала Марина с дочкой Эльвирой. Собственно говоря, благодаря её приезду в качестве моей невесты нам и выделили сначала ту трёхкомнатную избушку, а позднее двухкомнатный номер в доме гостиничного типа, где проживали члены моей московской бригады наладчиков.

Приезд невесты с дочерью дал мне весьма много положительных эмоций и запомнился с самой лучшей стороны. Впервые у меня была действительно настоящая семья. Мы ходили купаться, загорали, ловили рыбу и… очень мало спали по ночам, доводя друг друга буквально до физического истощения.

Впрочем, я исправно ходил на работу и даже не заметил, как пролетело время и линия по выпуску древесноволокнистой плиты была готова. Пришло время расставаться сначала с бригадой, потом и с мастером.

Феликс выполнил обещание, и после завершения работы в качестве прораба Кирьянов перевёл меня работать в своё СМУ сначала диспетчером автобазы, а потом старшим экспедитором. Работа интересная, но довольно хлопотная и ответственная. В моём подчинении было несколько грузовых машин, на которых доставлялись разнообразные строительные материалы, и прежде всего продукция нашего завода — древесноволокнистые плиты.

Кстати, такие плиты, особенно цветные, используемые для отделки любых помещений, особенно при ремонте стен и полов, были довольно дефицитным материалом. Некрашеная плита на чёрном рынке, то есть краденая, стоила три рубля, а цветная — до пятнадцати.

Воспитанный на уважении к чужой собственности, особенно к государственной, я не шёл ни на какие компромиссы со своей совестью. Прекрасно сознавал, что занимаю место, на которое претендуют многие, готовые ради него на любую провокацию, чтобы скушать меня с потрохами. Всё шло нормально, пока я не перешёл дорогу своему непосредственному начальнику, старшему прорабу СМУ с гнилой фамилией Тухель, прозванному за внешнее сходство с героем фильма «Борманом».

Как-то он приказал загрузить шаланду пятьюдесятью листами ДВП. Обычно он выписывал мне накладную, но в тот раз, сославшись на устную договорённость с заведующим складом и спешку, ничего не дал мне на руки. Почувствовав, что здесь что-то нечисто, я приехал на склад, но загружаться не стал, пока заведующий складом не выдаст мне накладную, объяснив ему, что без документов меня могут тормознуть в пути и арестовать неоформленный груз.

Заведующий складом долго сопротивлялся, но я твёрдо стоял на своём, и тогда он предложил созвониться с «Борманом». Рассказав о моём упрямстве, завскладом послушал «Бормана», потом протянул мне трубку. Прораб тоже попытался уговорить меня, и с каждым последующим словом тон его менялся, вскоре он перешёл на крик. А чем громче на меня кричат, тем спокойнее я становлюсь.

Вдруг Борман резко замолчал и после паузы сказал:

— Хорошо, загружайся и приезжай ко мне — я выдам тебе накладную!

— Извините, но без накладной я никуда не имею права ехать! — упрямо напомнил я прописную истину.

Забыл заметить, что был конец рабочего дня, а везти плиты нужно было километров за триста.

— Хорошо, дай мне завскладом! — недовольно процедил Борман.

Что он ему там говорил, неизвестно, но, положив трубку, тот выписал мне накладную и сказал, что Борман распорядился загрузить плиты, приехать с ними в управление, часа три-четыре отдохнуть в комнате отдыха вместе с водителем и, как только рассветёт, отвезти груз к месту назначения.