Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны - [129]

План оказался результатом долгих и тяжких дум – как остепенить Джо, чтобы женить? При его образе жизни женитьба исключалась – весь заработок шел на выпивку и девок. Слезы, уговоры и укоры были уже испробованы Ассунтой (безрезультатно). Тогда она задалась вопросом: если ХОЛОСТОЙ Джо не желает браться за ум, не возьмется ли за ум Джо ЖЕНАТЫЙ – волей-неволей? Иначе говоря, Ассунта решила сменить тактику на прямо противоположную. Дело оставалось за малым: найти невесту. Только, конечно, не здесь, не в Хартфорде. Девушки вроде Куинни не годятся. Во-первых, Ассунте они чужды, во-вторых, за Джо ни одна не пойдет – все же знают, что он за фрукт. Нет, надо увезти Джо подальше, оборвать расстоянием отнюдь не благоуханный шлейф, главные ноты в котором – трусость и пьянство. В родном селении Ассунта сможет контролировать беспутного сына.

Решилось все быстро и легко. За воскресным ужином Ассунта объявила семье о сердечном своем желании, заметила, что не может ехать одна – это женщине неприлично, – и попросила Джо ее сопровождать. Поездка займет всего-то пару месяцев.

– Пару месяцев? Нет, мам. Мне ж работу бросить придется.

– Не придется, – заверила Ассунта.

Заведомая ложь. Кто, интересно, станет держать место за новичком вроде Джо – да еще такое хорошее место, денежное, пенсию гарантирующее? Ассунту это не смущало.

– Как хочешь, сынок, а билеты я уже купила, – добавила она.

Замысел ее живо разгадали все домашние. С интригами у Ассунты никогда не получалось. Стелла удивилась только, что отец не возражал.

– Это ваши, женские дела, – выдал Антонио, давно махнувший рукой на старшего сына. Решил, должно быть, что жена неплохо придумала – почему бы не попробовать?

Джо и Ассунта отбыли в Италию 27 июля. В середине сентября на имя Антонио пришло письмо. Джо на своей гремучей смеси английского с итальянским сообщал, что в Иеволи очень славно, все им с мамой рады, они пробудут по Рождество включительно, а домой вернутся с его молодой женой, Микелиной – Джо в письме называл ее Микки.

«Ай да мама! Окрутила-таки Джо! – думала Стелла. – Интересно, где она невесту отыскала и какими калачами заманила этих двоих под венец?» Оставалось надеяться, что неизвестная пока Микелина – особа волевая и при ней Джо станет человеком. Стелла произнесла отдельную молитву Пресвятой Деве – о том, чтобы выбор Ассунты оказался правильным. На второй-то шанс рассчитывать не приходилось.

В январе пятьдесят третьего Джо с молодой женой занял бывшую комнату мальчиков. Живот Микелины был уже заметно оттопырен, из чего Стелла сделала вывод: новая невестка и впрямь сразу взяла быка за рога.

Микки только-только сравнялось восемнадцать. Она появилась на свет в Никастро; впрочем, Ассунта без запинки перечислила всю ее иеволийскую родню. Итак, мать Микки, сама из Пьянополи, доводилась двоюродной сестрой тете Виолетте, а старший брат Микки женился на школьной подруге Стеллы и Тины – на Мариэтте. Высокая, тоненькая Микки имела отличные ноги – длинные, стройные; данный факт был очевиден всем членам семьи Фортуна, поскольку Микки расхаживала по дому в коротеньком шелковом пеньюарчике. Ничего себе – дочь патриархальной Калабрии! Стелле оставалось только гадать, с чем связаны столь фатальные перемены в ее родном краю, когда эта земля начала производить таких распутниц. Смех Микки был громким и вульгарным, а уж флиртовала она с каждым, кто в штанах, включая деверя и свекра. В чем это проявлялось? В прикосновениях к ладони; в манере сидеть на диване, устроив голову на мужском плече. Стелла мысленно хихикала над Кармело, Рокко и Луи – всех троих Микки вгоняла в краску. Зато Куинни было не до смеха. Именно ей приходилось общаться с Микки чаще, чем остальным. Стелла с нетерпением ждала, когда же одна невестка втемяшит другой понятие о пристойном поведении. И как втемяшит – возможно, посредством доброй оплеухи?

– Я больше так не могу, девочки, – минимум раз в неделю говорила Куинни, обращаясь к Тине и Стелле. – Честное слово, находиться под одной крышей с этой особой – выше моих сил. Мне и раньше несладко было, а с тех пор, как Джо привез эту потаскушку, моя жизнь превратилась в кошмар.

– Ты что-то задумала, да? – Тина понизила голос и вся подалась к невестке.

Та фыркнула. Стелла отвлеклась от вязания, взглянула на Куинни. На ее лице ясно читалось: «Я сыта по горло».

– Куинни, ты съехать хочешь? – не отставала Тина.

– Хотеть не вредно. Ваша мама, девочки, никогда на это не согласится.

Стелле нечем было утешить Куинни. Она лишь в очередной раз порадовалась, что ее с Кармело от всего происходящего в доме отделяет прочная дверь с надежным замком.

В начале мая 1953-го Микки устроила предрожденчик. Быстро же выучилась у девчонок, с которыми в церкви свела знакомство. Гостей привалила целая ватага; будущей матери натащили печенья и очаровательных подарков. День выдался дождливый, и Микки отворила подругам комнату Луи и Куинни, указала на супружеское ложе – валите, мол, сюда свои мокрые плащи.

Это стало последней каплей, хотя, без сомнения, Куинни уже давно вынашивала планы.

В последнее воскресенье мая клан Фортуна отправился к одиннадцатичасовой мессе. Куинни объявила, что ей нездоровится, и не пошла. Луи остался при жене. Всю дорогу к церкви Ассунта с Тиной обсуждали, не связано ли недомогание Куинни с беременностью.