Семь фантастических историй - [117]
— Господин Кокоза, — сказал я. — На сей раз вы хороните не великую артистку, чью могилу вы засыпали столько лет назад, но женщину, которой вы всегда оставались верным другом.
Старик поднял на меня взгляд.
— Vous etes trop bon, monsieur, — сказал он, что означает: вы слишком добры, сударь.
— Вот и вся моя история, Мира, — сказал Линкольн.
Мира глубоко вздохнул, медленно выдохнул воздух и присвистнул.
— Я думал, — сказал Линкольн, — что сталось бы с этой женщиной, не умри она тогда? Она могла бы составить нам компанию нынче ночью. С ней приятно было побеседовать. Она могла вы стать танцовщицей в Момбасе, как Тумзу, старая желтоглазая летучая мышь, наложница еще отца его и деда, по чьим объятиям и сейчас еще томится Саид. Или она могла бы отправиться вместе с нами в горный край за слоновой костью и рабами, и остаться с воинственным племенем, и пользоваться там славою великой колдуньи.
И в конце концов, думал я, она, возможно, решила бы превратиться в проворную маленькую лисичку и вырыла бы нору себе на равнине или на склоне холма. Я так живо это себе представлял, что лунными ночами, кажется, слышу в горах ее голос и вижу, как она бежит, играя с прелестной собственной тенью, — отчего не порадоваться, отчего не развлечься?
О-ля-ля! — сказал Мира, который, будучи сказителем, умел и прекрасно, отзывчиво слушать. — Я и сам слышал эту маленькую лисичку. Я ее слышал. Она тявкала: «Я не одна лисичка, нет, не одна, я — сразу много лисичек!» И — бац! Тут же она в самом деле другая и тявкает у тебя за спиной: «Я не одна лисичка. Видишь — я уже другая». Погоди, Линкольн, вот скоро я опять ее услышу, и тогда ярасскажу тебе про нее историю, чтоб от тебя не отстать.
Да-да, — сказал Линкольн. — Но эта история моя, и рассказал я ее в назиданье Саиду.
Я твою историю наизусть знаю, — сказал Мира. — Я ее раньше слышал. Я даже не знаю, не сам ли я ее сочинил. Султан Сабур из Хорассана был великий герой, но мало того, был угоден Богу, и ему были голоса и видения, в коих открывалась воля Господня. И он хотел проповедать ее всем народам огнем и мечом. Но в зените славы его предала женщина, танцовщица, — это долгая история. Великая его армия была разгромлена. Песок пустыни впитал кровь его воинов; хищники ею кормились. Стоны вдов и сирот летели к небесам. Враги делили меж собой красавиц его гарема. Он был ранен, едва выжил, спасен своим равом. Ради воинов своих и учеников он не хочет никому показываться, он воится, что его опознают в нищенском рувище. И он, как та твоя женщина, становится сразу многими и не хочет быть одним. То он водонос, то слуга, то рыбак, то святой отшельник. Он мудр, многие тайны открыты ему, и, куда в ни пошел он, нога его оставляет глубокий след. Всем, кого вы ни встретил, он делает много добра, и кой-кому он причиняет зло. Он по-прежнему царь. Но он не может долго оставаться одним и тем же. Едва его окружат друзья, его любящие, и женщины, ему преданные, он вежит. Он воится снова сделаться султаном Сабуром — или кем-то еще — навсегда. И потому он не может долго оставаться одним и тем же. И знает это лишь раб, повсюду следующий за ним. И раб этот, я вспомнил кстати, дал отрубить себе нос и уши.
Ах, Мира, — сказал Линкольн. — Жизнь полна неприятностей.
Нет, что до меня, — сказал Мира, — мне нигде ничего не грозит. В твоей же Священной Книге написано, что любящим Бога все содействует ко благу.
И это объяснение в любви, — спросил Линкольн, — идет ли от сердца? Или сходит с уст старого придворного витии?
Нет, слова мои идут от сердца, — сказал Мира. — Долго старался я понять Бога. Теперь я с ним в дружбе. Чтобы любить его истинно, нужно любить перемены и нужно любить шутку — Все это в духе старика. Скоро я так научусь ценить добрую шутку, что стану рассказывать уморительные истории и смешить людей, вместо того чтобы леденить кровь у них в жилах.
И тогда по закону Пророка, — сказал Линкольн, — ты будешь приравнен к цирюльникам и нечестивцам, целующим жен напоказ, и тебя не допустят свидетельствовать на суде.
Да, это так, — согласился Мира, — меня не допустят свидетельствовать.
— А что скажет Саид? — спросил Линкольн.
Саид, все время сидевший молча и неподвижно, засмеялся тихонько. Он смотрел в сторону суши. Смутная полоса велелась в лунном свете, и как вы рокот струн раскатывался по воздуху.
Это, — сказал Саид, — большой прибой у берега Такаунги. Мы будем в Момбасе к рассвету.
К рассвету? — сказал Мира. — Тогда я, пожалуй, вздремну часок.
Он улегся на палубе, с головой укутался плащом и, приготовясь спать, вытянулся неподвижно, как мертвый.
Линкольн посидел немного, выкурил сигарету-другую. Потом тоже лег, поворочался с боку на бок и тоже уснул.[120]
ПОЭТ
Началось с того, что однажды летним вечером в первой половине XVIII столетия королева София Магдалена — супруга того самого набожного монарха Карла VI, который со всем двором ходил в церковь трижды на дню и позакрывал все театры в Копенгагене, — после долгой охоты подстрелила оленя на берегу тихого лесного озера. Место это так ей полюбилось, что она приказала выстроить прямо на озере дворец и в честь убитого оленя его назвала Хиршхольмом.
От издателя:Карен Бликсен, датская баронесса, — одна из самых оригинальных писательниц XX века. Ее творчество уникально, поскольку сочетает в себе элементы самых разных жанров — от триллера до путевых заметок, от философской прозы до лирической комедии. «Из Африки» — главная ее книга, которая неоднократно выдвигалась на Нобелевскую премию; по ней Сидни Поллак снял одноименный фильм (Мерил Стрип, Роберт Редфорд, Клаус Мария Брандауэр), получивший «Оскара» в пяти номинациях.Этот роман — воспоминание о долгих годах, прожитых Бликсен в Африке, о приключениях, опасностях и, конечно же, людях, влюбленных, как и она сама, в этот странный, неповторимый, чарующий континент.
Роман известной датской писательницы стал бестселлером почти через полвека после его написания. По нему снята драматическая киноэпопея Сиднея Поллака с участием лучших актеров Голливуда (1985 г.), получившая семь Оскаров. Необычайная способность глубоко проникать в суть всего, что происходит, истинное милосердие и любовь к миру — отличительные черты этого романа о жизни на плантации кофейных деревьев в Кении, о смерти и любви.Перевод М. Ковалевой.Изд. «Лимбус Пресс», Санкт-Петербург, 1997.
«Жемчужина» — рассказ о том, как природа придает человеку, в данном случае женщине, силу и смелость, внушает уверенность в своих силах, в правоте поступков, порой кажущихся невозможными. Енсина, героиня новеллы, встречается в горах Норвегии с Генриком Ибсеном. Беседы с ним, а также встречи с простыми тружениками пробуждают в ней мысль о необходимости свободы для женщины, о независимости в браке. У нее рассыпается жемчужное ожерелье — подарок мужа, и она отдает его на починку местному сапожнику, опасаясь в душе, что жемчужины могут пропасть.
Если рассказчик верен своей истории, в конце, когда прозвучало последнее слово, молчание будет красноречиво. В горах Португалии есть старинный монастырь сестёр-кармелиток, где издавна ткали простыни для первой брачной ночи принцесс королевского дома. Одну из галерей монастыря украшает длинный ряд золочёных рам: под каждой — табличка с именем, а в раме — вырезанный из простыни квадрат белоснежной льняной ткани со следами, гласящими о непорочности царственной невесты. И есть среди этих полотен одно, перед которым посетители подолгу стоят в молчаливом созерцании…
Бежавшая в глухой норвежский городок от событий Парижской коммуны француженка Бабетта четырнадцать лет безропотно готовит дочерям пастора пивную похлебку из черного хлеба и размоченную в кипятке вяленую треску, как вдруг, выиграв большую сумму в лотерею, устраивает для пуританской деревенщины блистательный парижский обед…
В сборник включен ряд новелл датских писателей, отражающих всю полноту и своеобразность литературы современной Дании (современной, по отношению к году издания).
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.