Семь атаманов и один судья - [20]

— Чего спешить-то? Скоро у нас тут рыбалка открывается! Не хочешь бросать крючок в реку, рядом озера! Там руками можно ловить щуку… Не хочешь щуки, пожалуйста, карась. На Деме водятся вот такие сазаны…

«Почему Синяк жуть до чего старается?» — размышлял Азамат.

После того как они благополучно освободились от аквариумов, Азамат каждое утро с опаской выходил на улицу, ожидая, что вот-вот на заборе появится афиша о гангстерах с Последней улицы.

Ночь на двадцать третье апреля тоже как будто ничего не сулила, кроме покоя. Азамат покосился на часы, тикавшие на старом комоде. Как раз настало время, когда дядя Капитан должен подать команду: «На боковую!» Но сегодня он что-то медлил. Синяк тоже делал вид, что ему рановато еще уходить домой. Все листал книжку, совсем неинтересную. Перелистает всю и начинает снова.

Что касается Самата, то он как будто боялся взглянуть на Азамата. Все отворачивался. «Чего они от меня таятся?» — думал Азамат, поглядывая на них.

Вот дядя Капитан тоже взглянул на часы, что тикали на старом комоде.

— Тебе, Азамат, приказываю: баю-бай, — заговорил фронтовой друг, ладонью хлопнув по голенищам до блеска начищенных сапог. — Я, пожалуй, пойду напоследок прогуляюсь. Может быть, никогда больше не удастся мне побывать в Уфе. Ты, Синяк, и ты, Самат, ежели желаете, то можете топать со мною. Разрешаю, потому что вы старшие.

— А я? — насторожился Азамат. — Как хотите, но один не останусь.

— Ты ложись, так-то лучше будет, — буркнул Самат. И опять старательно прятал глаза.

«Тут что-то неладно», — подумал Азамат.

— Зачем на прогулку берете чемоданчик? — спросил он, уставившись на дядю Капитана.

— Ах да, чемоданчик! — живо ответил фронтовой друг. — Может, он нам пригодится, так как на обратном пути хочу заглянуть в магазины. На дорогу надо запастись провиантом. Хуже нет вагона-ресторана. Обычно я им не пользуюсь.

— Я тоже с вами! — упрямо произнес Азамат. Он не поверил ни одному слову гостя. Наверное, потому, что все вели себя сегодня не как обычно.

Мальчишки, не зная, что ответить, одновременно взглянули на фронтового друга. Так, наверное, поступают заговорщики. Это тоже не осталось незамеченным.

Дядя Капитан, перестав барабанить пальцем по столу, деланно улыбнулся.

— Коли так, собирайся.

Самат хотел, было возразить, но Азамат опередил его:

— Ты о себе последнее время что-то здорово воображаешь.

И тот благоразумно заткнулся.

…Было часов одиннадцать или половина двенадцатого, когда они вылезли из дому. Стояла темная ночь. Сперва шли крадучись, вдоль берега, мимо лодок, тихо-тихо звенящих цепями.

Любой шаг по шуршащей гальке отдавался по всей реке, чутко дремавшей рядом. А вдали перемигивались красные бакены с белыми, будто укоряя их: «Чего вам, полуночникам, не спится?»

Внезапно по железнодорожному мосту прогрохотал пассажирский поезд, наверное, южноуральский экспресс. Ночью было не видно: красный или белый?

Белые поезда — новинка!

— Хотите, поведу вас в сторону мусульманского кладбища, на самую верхотуру? — произнес дядя Капитан. — Если, конечно, поджилки в порядке.

— Чего нам бояться? — ответил за всех Самат. — Мы тутошние, к кладбищу привычные.

Азамат решил махнуть домой

Тропинка петляла по склону, то, пробегая мимо ветхих заборов, то, нависая над крышами домов, прикорнувших на склоне. Дядя Капитан вел свою группу гуськом, без ошибки угадывая дорожку. «Когда он сумел запомнить нашу тропку, которая ведет прямо в школу?» — думал Азамат, с трудом поспевая за старшими.

Возле школы — это на самой горе — передохнули. Рядом с ней — студия телевидения. Красные огоньки, словно драгоценные камни, убегали по высоченной башне куда-то ввысь. Почти до неба. Это чтобы самолеты не трахнулись.

А еще выше, дальше, за студией, на самой вершине, во тьме лежало мусульманское кладбище.

Дядя Капитан стоял в задумчивой позе, наверное собираясь с мыслями. Все ждали, что он скажет.

— Задумал я напоследок военную игру, так сказать, почти приближенную к условиям героической фронтовой жизни, — проговорил он. — Хочу проверить вашу отвагу. Условия тут подходящие: ночь, кладбище и так далее. Если кто трусит, пусть сразу топает домой.

Никто не повернул вспять, Азамат тоже остался, хотя он чувствовал себя в это мгновение не особенно отважным.

— Ладно, по рукам, — сказал Капитан, очень довольный. — Тебя, Азамат, оставлю тут, на улице. Пост Самата будет возле кладбища, а Синяк пройдет на самое кладбище. Я сам через часик сниму вас, как это положено карначу. Моя задача проверить: не струсил ли кто?

Все промолчали.

— К тебе, Азамат, особая просьба: если кто появится поблизости или чуть увидишь приближающуюся машину, так сразу подавай сигнал. Одним словом, свистни. Я тут же прибегу, чтобы тебя кто-нибудь ненароком не напугал или не обидел.

— Ладно, свистну.

— А ты повтори приказ. На фронте положено повторять любую команду, чтобы не вышло путаницы.

Мальчишка повторил приказание: стоять и глядеть, а в случае чего — свистнуть.

Вслед за дядей Капитаном мальчишки протрусили мимо. Азамат остался один на один с затаившейся темнотой. Страх подполз незаметно, как змея. Стали мерещиться всякие опасности. «И что меня потянуло пойти с ними? — заметался Азамат. — Что-то мне не нравится подобная игра».