Селестина - [67]

С о с и й. Сеньора, слух о твоей любезности, прелестях и уме облетел весь город; поэтому не удивляйся, если тебя знают даже те, кого ты не знаешь: ведь где ни заговорят о красавицах, тебя всегда называют первой.

Э л и с и я (в сторону). Вот, оборванец, потаскухин сын, как изощряется! Посмотрели бы на него, когда он своих лошадей на водопой гонит! Сидит себе верхом без седла, голоногий, в одной куртке! А теперь, как обзавелся чул­ками да плащом, так сразу словно крылья у языка выросли!

А р е у с а. Будь мы не одни, мне стыдно было бы слу­шать, как ты потешаешься надо мной. Но меня не сму­тишь, я ведь знаю: у вас, мужчин, всегда наготове лесть да враки для всех женщин без разбора. Поверь, Сосий, мне похвалы ни к чему, я и без них люблю тебя, и завое­вывать меня не надо. Позвала же я тебя по двум причи­нам, но если ты опять начнешь льстить да обманывать, я ничего не скажу, и ты прогадаешь.

С о с и й. Сеньора моя, видит бог, я не хитрю. Я шел сюда с благодарностью за великую твою милость в настоящем и, надеюсь, в будущем. Я недостоин развя­зать твои башмаки. Направляй сама мою речь, отвечай за меня на свои вопросы, я под всем подпи­шусь.

А р е у с а. Дорогой мой, ты знаешь, как я любила Пармено, а ведь говорится: «Друзья наших друзей — наши друзья». Все его приятели нравились и мне, и услужить его хозяину было для меня радостью не меньшей, чем для него. Чуть завижу, что Калисто грозит опасность, сразу предупреждаю. А теперь я скажу тебе вот что: во-первых, ты должен знать, что я тебя люблю и всегда буду рада твоему приходу, поверь, здесь ты не прогадаешь, а мо­жет— уж я о том постараюсь — и выгадаешь; во-вторых, раз я тебя выбрала и люблю, послушайся моего совета — остерегайся опасностей и более всего старайся хранить свои тайны. Видишь, как пострадали Пармено и Семпро­нио из-за того, что Селестина все знала; а я не хочу, чтобы с тобой приключилась такая же беда, как с твоим товарищем. Хватит с меня и одного оплакивать. Так вот, явилась ко мне одна особа и рассказала, будто ты открыл ей все про любовь Калисто и Мелибеи, как он ее добился, и как ты каждую ночь его провожаешь к ней, и еще мно­гое, всего не перескажешь. Смотри, друг мой: женщины все равно что маленькие дети, не умеют хранить тайн. Правда, не все женщины, а только самые дурные. Помни, можешь попасть в большую беду. Бог тебе дал два уха и два глаза и всего лишь один язык, чтобы ты побольше ви­дел и слышал, да не болтал. Не доверяй даже другу, он не будет хранить тайну, если ты сам ее не сохранил. Когда пойдешь с твоим хозяином Калисто к его сеньоре, не подымай шума, пусть тебя и земля не чует, а то мне гово­рили, что ты каждую ночь вопишь от радости как бе­шеный.

С о с и й. Какие дурни и невежды наговорили тебе столько бредней, сеньора? Люди врут, будто слышали от меня про хозяйские дела. Иной раз веду я ночью при луне лошадей на водопой, радуюсь и веселюсь, распевая песни, чтобы забыть о работе и прогнать скуку, — но не позднее десяти часов вечера. И вот уже заподозрят дурное, а по­дозрения выдают за уверенность и догадку — за истину. Калисто не сумасшедший, не станет он, идя ночью по сво­ему делу, шуметь, не подумав, что все отдыхают, вкушают покой и сладость первого сна. К тому же он и не ходит туда каждую ночь, ведь такое дело не терпит ежедневных посещений. Хочешь, сеньора, я докажу, что тебя обма­нули, — ведь лжеца, как говорится, поймать легче, чем хромого; за месяц мы не были там и восьми раз, а эти вра­ли и доносчики говорят, будто мы бываем там каждую ночь.

А р е у с а. Тогда умоляю тебя, любовь моя, открой мне, когда вы собираетесь пойти туда в следующий раз, чтобы я могла разоблачить и обвинить лжецов; если они будут неправы — я поверю, что ты умеешь хранить тайну и что тебя оклеветали. Если меня обманули, зна­чит тебе не грозит опасность и мне нечего тревожиться за твою жизнь. Ведь я надеюсь на долгое счастье с то­бой.

С о с и й. Сеньора, зачем нам спорить? В эту ночь, ровно в двенадцать часов, Калисто придет к Мелибее в сад. А завтра спроси доносчиков, что они узнали. Да если они хоть слово путное скажут, пусть мне всю голову об­корнают[60].

А р е у с а. А какой дорогой вы пойдете? Скажи мне, душа моя, тогда мне легче будет уличить недругов, если они начнут сбиваться и путаться.

С о с и й. По улице, где живет толстый викарий, только обойдем его дом сзади.

Э л и с и я (в сторону). Попался, сеньор оборвыш! Только этого от тебя и требовалось. Будь проклят тот, кто доверится этому погонщику мулов! Вот распустил язык!

А р е у с а. Братец Сосий, я уже узнала достаточно. Твоя невиновность мне ясна, коварство твоих врагов — тоже. Иди с богом, у меня есть еще дела; я тут с тобой замешкалась.

Э л и с и я (в сторону). Вот умница! Сейчас спровадит болтливого осла!

С о с и й. Прелестная и любезная сеньора, прости, если задержал тебя. Я к твоим услугам, жизни для тебя не пожалею! Другого такого не найдешь. Да хранят тебя ангелы!

А р е у с а. Храни тебя господь! Убрался погонщик! Ишь ты как чванится своею жизнью! А теперь держись, болван, и пеняй на себя!

Да с кем же я говорю? Сестра, поди-ка сюда! Ну, что ты скажешь? Видала, каким он стал ручным? Разве не умею я обращаться с дурнями вроде него? Болтуны вы­ходят отсюда выпотрошенными, сумасброды — присты­женными, умники — изумленными, святоши — встревожен­ными, а невинные — пылающими!