Сексуальные неврозы наших родителей - [6]

Шрифт
Интервал

ДОРА. Да.

ВРАЧ. Ну, так вот. (Дает ей пилюлю.) Примешь сейчас одну. И затем утром по одной, каждый день, а через двадцать один день прервешься. Мама твоя покажет тебе, как это делается.

10. На вокзале. Вечером, в час, когда люди уже или все еще дома, а на улицах пусто

Дора и Утонченный господин

ДОРА. Привет.

У. Г. Привет.

ДОРА. Как дела?

У. Г. Хорошо. А мы знакомы?

ДОРА. Вы должны мне десять франков.

У. Г. Мне очень жаль, но ты меня с кем-то перепутала.

ДОРА. Нет, это Вы перепутали. Вы говорили, что я русская, хоть я вовсе и не русская. Но Вы все-таки утверждали, что я русская, просто ничего об этом не знаю. А потом Вы меня трахали. Примерно полчаса. Там, напротив, в той гостинице.

У. Г. Пышная у тебя фантазия.

ДОРА. А потом Вы очень громко говорили, и такие веши! Но я уже забыла что. Потом Вы очень стали красный, потом схватили за волосы и немного постучали по голове. А потом прогнали. Это не справедливо.

У. Г. Да у тебя не все дома.

ДОРА. У меня и синяк есть. (Задирает пуловер.)

У. Г. Перестань, недотепа. Тебе что, обязательно скандал нужен?

ДОРА. Не надо больше прогонять. Возьмите меня с собой. Я хочу потрахаться подольше, а не полчаса.

11. В гостиничном номере. Позднее: дети давно уже должны быть дома

Утонченный господин и Дора

У. Г. Не делай такой физиономии. Тебе это не идет. Надо быть осторожным. Не все девушки такие открытые, как ты.

ДОРА. А Вы еще и других девушек знаете?

У. Г. Некоторых.

ДОРА. И Вы их трахаете?

У. Г. Плохо же ты обо мне думаешь! Я — наивернейший мужчина на свете. У меня есть только ты. И ты — моя подружка.

ДОРА. Мама моя сердится из-за денег.

У. Г. Каких денег?

ДОРА. Которые Вы мне должны.

У. Г. Что ты себе думаешь? Что меня волнуют десять франков? Я даже и думать об этом забыл.

ДОРА. Вы должны вернуть мне эти деньги.

У. Г. Так ты поэтому пришла? Тебе деньги важны? У меня нет наличности. Возьми себе что-нибудь из сумки с образцами. А деньги получишь в следующий раз.

Дора достает из сумки флакон духов.

У. Г. Да ты, кажется, специалист. Это самое дорогостоящее во всем ассортименте.

ДОРА. (цитируя) В жизни самому ценному тоже не удается проникнуть в первый ряд, если лицо у него, как у семенного картофеля на третьем году в клети. (Нюхает духи.)

У. Г. Хорошо пахнет, да?

Дора кивает.

У. Г. Тебе нравится?

ДОРА. (кивает и слегка наносит духи на шею.)

У. Г. А ты знаешь, что ты только что помазала на шее?

ДОРА. Не-а.

У. Г. Бычье дерьмо.

ДОРА. Ха-ха-ха. Вовсе и нет.

У. Г. Отнюдь. Духи делают из дерьма арктических быков. И этот аромат бычьих какашек идет нашей утонченной русской даме, словно он для нее сотворен. А взгляни-ка на это мыло. Что ты на это скажешь? Что скажет наш эксперт на это?

ДОРА. Обертка красивая.

У. Г. Да. Хорошо замечено. А пахнет как? Ну? И чем пахнет?

ДОРА. Розами.

У. Г. Розами. Хорошо. Аромат роз для нашей утонченной дамы. Розовое мыло для русской царевны. Пожалуйтe. А знаешь, почему мыло розами пахнет?

ДОРА. Чтобы русская царевна розами пахла.

У. Г. Розовую воду добавляют, чтобы не пахло дохлыми свиньями, их которых мыло сделано. Этого вы, утонченные дамы, знать не хотите, но ваше красиво упакованное мыло делается из свиного жира. Свиней закалывают, отделяют жир от мяса, помещают в чан, варят до тонкого и прозрачного состояния, потом добавляют к этому раствор едкого натра, а в конце и воду розовую, потом заворачивают в шелковистую бумагу и перевязывают бантиком, чтобы выглядело красиво и никто бы не заметил, что это не что иное, как кусок дохлой свиньи.

ДОРА. Бедная свинюшка.

У. Г. Ты любишь свиней? Могу тебя утешить: на это и коровы годятся.

ДОРА. И лягушки?

У. Г. Теоретически да. Если есть жир, есть и приличное мыло. Но даже самое лучшее мыло не может скрыть, что женщины пахнут. У меня тонкий нюх, Дора, можешь поверить. Я ощущаю дамский запах даже сквозь бычьи какашки.

ДОРА. А я не пахну.

У. Г. Нет, не пахнешь, ты — воняешь. И воняешь невыносимо.

ДОРА. (поднимает руки) Мы весьма педантично следим за тем, чтобы наша Дора была опрятной.

У. Г. А я чувствую запах. Сразу почувствовал, когда увидел тебя в первый раз.

ДОРА. Жаль будет, если Вы не станете приобретать у них овощи.

У. Г. И что дама хочет предпринять, чтобы утонченный господин и дальше отведывал бы ее овощей?

ДОРА. Не знаю.

У. Г. Не мойся. Мне не нравится, когда женщина пахнет свиным жиром. Будешь мыться, я не буду тебя трахать. Тому виной мой нюх. А сейчас иди ко мне, я хочу испачкаться о тебя.

12. Дома. За завтраком. Запах кофе и надежда наступающего дня

Отец, мать, Дора

ОТЕЦ. Зачем ты допускаешь Дору к своим духам? Достаточно того, что Вы носите одни и те же платья и ты берешь ее к своему парикмахеру. Мне все же хочется иметь возможность различать жену и дочь. А то я так ненароком и под суд попаду.

МАТЬ. Ее вдруг стала привлекать та же самая мода, что и меня. Да и с бельем проще. Мне и так с домашним хозяйством достается. (Пауза.) Кстати, я еще ни разу не поливала Дору духами.

ОТЕЦ. Значит, наша дочь добралась до твоей косметики без твоего ведома.

МАТЬ. Никогда Дора этого не сделает.

ОТЕЦ. Она пахнет, как бандерша.

МАТЬ. Мои духи не пахнут борделем.

ОТЕЦ. Тогда ответь мне, чем пахнет твоя дочь.


Еще от автора Лукас Бэрфус
Антология современной швейцарской драматургии

В антологии представлены современные швейцарские авторы, пишущие на немецком, французском, итальянском и ретороманском языках, а также диалектах. Темы пьес, равно актуальные в России и Швейцарии, чрезвычайно разнообразны: от перипетий детско-юношеского футбола («Бей-беги») до всемирного экономического кризиса («Конец денег») и вечных вопросов веры и доверия («Автобус»). Различны и жанры: от документального театра («Неофобия») до пьес, действие которых происходит в виртуальном пространстве («Йоко-ни»).


Коала

Брат главного героя кончает с собой. Размышляя о причинах случившегося, оставшийся жить пытается понять этот выбор, характер и жизнь брата, пытаясь найти, среди прочего, разгадку тайны в его скаутском имени — Коала, что уводит повествование во времена колонизации Австралии, к истории отношений человека и зверя.


Сто дней

Молодой швейцарец Давид Холь приезжает в африканскую страну Руанду, чтобы вместе со своими соотечественниками помочь местным жителям строить школы, больницы, прокладывать дороги, разводить леса, словом, сделать их жизнь более цивилизованной. В скором времени между ним и молодой африканкой Агатой возникает пылкий роман. В апреле 1994 года в Руанде обостряется вражда между жителями страны. Одна народность начинает истреблять другую. Коллеги Холя спешат покинуть страну. В кромешном аду, который длится сто дней, Давид остается один…


Безбилетник

Тема этого романа выход за рамки разлинованного мира. Мужчина идёт вслед незнакомой девушке, и с этого момента его поведение становится необъяснимым для трезвого взгляда со стороны. Он идёт по городу за девушкой, понимая, что уже одним этим совершает «преступление против личности». «Даже если женщина не замечала преследования, оно оставалось предосудительным, навязчивым, Филип должен был как можно скорее при первой возможности дать ей знать о себе». В пылу преследования он не забирает своего ребёнка у няни-надомницы, он едет на электричке без билета и попадается контролёру, он готов дать контролёру в морду, но выскакивает на ходу из вагона, теряя при этом ботинок.