Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго» - [76]

Предстоящая свадьба одной из машинисток всегда вызывала в отделе бурные обсуждения, но казалось, что Ирине было совершенно неинтересно обсуждать с нами свое будущее.

– Ты вернешься на работу после свадьбы? – спросила ее Гейл.

– А почему я не должна возвращаться? – спросила в ответ Ирина.

– Как ты относишься к таффете? – поинтересовалась Кейти.

– Наверное, положительно. А что?

Мы узнали, что ее мама готовится к самой настоящей американской свадьбе, во время которой не будет даже намека на русское происхождение невесты.

– Зал будет украшен белыми, красными и синими гвоздиками. Мама сама собирается красить их синим цветом из баллончика, – сообщила нам Ирина.

В качестве подарка к ее помолвке мы скинулись по два доллара и купили ей в Hecht’s черное нижнее белье. Завернутый в серебристую бумагу пакет с подарком мы положили на ее стол до того, как она появилась в офисе. Ирина села за свой стол, взяла в руки пакет и обвела взглядом комнату. Все мы делали вид, что увлеченно работаем. Она надорвала край пакета, и из него вывалилась бретелька бюстгальтера. Ирина расплакалась. Мы замерли и не знали, что делать. У нас было неписаное правило: никто не должен видеть, как машинистка плачет. Если надо было поплакать, то можно было выйти в туалет или на лестницу. Но плакать за рабочим столом? Никогда.

Возможно, что, дожидаясь Чосера, Ирина думала о полученном в подарок черном неглиже. Интересно, в какой момент в ее душу закрались сомнения? А может, эти сомнения зародились еще раньше – задолго до того, как Тедди сделал ей предложение? Даже до того, как во время прогулки в районе приливного бассейна, когда кругом цвели вишни, Тедди сказал Ирине, что ее любит?

Сложно сказать. Мы не можем знать, как все было на самом деле.

Единственное, что мы знаем наверняка, так это то, что в тот вечер Чосер появился вовремя и передал ей две кассеты пленки Minox, на которую отсняли русский текст романа «Доктор Живаго». И мы знаем, что после этого Ирина поехала на автобусе № 20 к явочной квартире на Албермарле-стрит, чтобы оставить там микропленку.

Первая часть задания была завершена отчасти благодаря Ирине.

Мужчины не могли нарадоваться тому, что нашли такого ответственного курьера. Однако подготовили ее к работе не мужчины, а Сэлли Форрестер.

Официально Сэлли работала секретаршей на полставки, но нужно быть полным дураком, чтобы не понять, что у нее есть другая, более важная работа. Вскоре после того, как Андерсон представил нам Сэлли, мы выяснили, что она работает в разведке еще со времен существования Управления стратегических служб, и ее кодовое имя – «Ласточка». Кроме выполнения функций секретарши, Сэлли при помощи своих «талантов» выполняла разные задания за границей. В отличие от Ирины, Сэлли не была незаметной. Это была женщина, на которую все обращали внимание. Казалось, что ее одежда, фигура и внешний вид в целом кричали: «Посмотрите на меня! Я – центр внимания!» У нее была стрижка в итальянском стиле – мягкие рыжие и кудрявые волосы обрамляли миловидное лицо, – а фигура была такой, что казалось, будто узкие юбки и пиджаки на ней вот-вот лопнут и разойдутся по швам. Она всегда была одета, словно собиралась на вечеринку – дизайнерские юбки цвета фуксии, белые сатиновые накидки и шуба из кролика, которую, судя по слухам, ей подарил сам Даллес.

Ирину научили принимать пакет от идущего навстречу по людной улице агента так, чтобы даже не оборачиваться в его сторону. Ее научили оставлять книгу с «закладкой» под скамейкой в парке Меридиан-Хиллстак, чтобы никто этого не заметил и не воскликнул: «Мисс, вы забыли свою книгу!» Она научилась незаметно класть записку в карман сидящего с ней рядом человека в ресторане Longchamps. В основном в этих аспектах шпионской работы ее натаскивала Сэлли. Мы не знали, чему Сэлли ее учила, но мы заметили то, как Ирина изменилась. Она словно стала более весомой и уверенной в себе. Вела себя как женщина, с которой нужно считаться. В общем, она стала больше похожа на Сэлли.

Мы не знаем, как происходило обучение Ирины, но она явно делала успехи, которые давали Сэлли повод гордиться своей ученицей. Вскоре из коллег они превратились в подруг. Во время обеда в кафетерии они стали садиться за отдельный столик. Во время happy hour они начали ходить не в Martin’s, а в заведение Off the Record. В понедельник они появлялись в офисе и цитировали фразы из кинофильмов «Шёлковые чулки», «Забавная мордашка» и «Незабываемый роман». После поездок за границу Сэлли оставляла на столе Ирины маленькие подарки: очки для сна с рейса Pan Am, лосьон с запахом лаванды из отеля Ritz, расплющенную монету в один цент из автомата в Атлантик-Сити или стеклянный шар с падающим внутри «снегом» из Италии.

В честь двадцатипятилетия Ирины Сэлли устроила ужин. Никто из нас никогда не был в ее квартире над французской пекарней в Джорджтауне. Сэлли положила на наши столы приглашения на синей бумаге с рукописным текстом серебряными чернилами: «Приглашаю на празднование дня рождения нашей дорогой подруги Ирины».

Когда мы спросили Сэлли, можно ли привести наших молодых людей, та ответила, что мероприятие исключительно для женщин.