Секретный дневник русского олигарха - [17]

Шрифт
Интервал

и принялась перелистывать его. На одной из страниц я наткнулась на фотографию Роберта Редфорда и тут же расплылась в улыбке. Я обожала этого актёра, он был необыкновенно хорош собой, но это была не единственная причина. Мой босс Тигров внешне был очень похож на Роберта Редфорда, что, как я предполагала, в какой-то степени повлияло на наши отношения, особенно в самом их начале.

Я впервые встретила Тигрова, когда мне едва исполнилось восемнадцать лет. После моей базовой подготовки, которой занималась Наталия, меня перевели дальше по этапу. Тигров был назначен моим наставником и куратором, и с этого момента он самолично занимался моей дальнейшей подготовкой. Свою академическую и физическую спецподготовку агента разведслужбы я проходила именно под его руководством. Фактически Тигров был единственным человеком КГБ, которому досталась функция не только учить и воспитывать меня, но и отвечать за всю мою последующую карьеру. Он решал, где мне работать, в какой стране жить и под какой маскировкой, а также определял все мои задачи и цели. Он также был единственным человеком, которому была доступна информация обо мне, поскольку я стала одним из зашифрованных агентов его закрытого спецотдела. По бумагам я существовала только как агент KGB Girl, и никто кроме Тигрова не знал, кто я, где я, и чем я занимаюсь.

Увидев Тигрова в первый раз, я чуть не проглотила язык; он был настолько привлекателен и при этом так смахивал на Роберта Редфорда, что я просто-напросто растерялась. Ему было тогда лет тридцать пять. Я до сих пор помню, что на нём был тёмно-синий в чёрную полоску костюм с белой рубашкой, верхняя пуговица которой была расстёгнута. Под тонкой шерстяной тканью костюма чётко проглядывалось его мускулистое тело с широкими плечами. Высокий, с коротко подстриженными тёмными волосами и голубыми глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами, с широкими скулами и волевым подбородком, Тигров сам легко мог быть актёром. Я влюбилась в него почти мгновенно, и он, конечно же, сразу вычислил это, хотя мы никогда с ним на эту тему не говорили.

С первых же дней Тигров стал называть меня «малыш», что прекрасно демонстрировало его истинное отношение ко мне. Так он продолжал называть меня и по сей день, я же по сей день продолжала называть его на вы. Первые недели нашей работы оказались наиболее трудными для меня. Я была влюблена, но не могла этим ни с кем поделиться. О том, что я была агентом спецслужб, никто из моего окружения, конечно, не знал, поэтому мне самой приходилось справляться со своими эмоциями без поддержки близких. С Тигровым я виделась практически каждый день после моих лекций в университете. Встречались мы всегда на нашей тренировочной базе, находившейся на месте бывшей аптеки в подвальном помещении одного из зданий неподалеку от Тверской. Тут часами напролёт Тигров шлифовал из меня профессионального специалиста высшей категории. Никогда не забуду соседских бабушек, вечно сидящих на скамейке перед подъездом и весьма неодобрительно смотревших на меня каждый раз, когда я заходила в дом. Видимо, они судачили о том, что я приходила туда на секретные свидания с Тигровым, мужчиной явно старше меня по возрасту и явно женатого, носившего обручальное кольцо.

Тигров был женат, имел двоих детей и был счастлив в браке, поэтому на меня он скорее всего смотрел как на маленькую дурочку. Не могу сказать точно, какие чувства на тот момент мною руководили – то ли мой физический интерес к Тигрову, то ли моя инстинктивная потребность его завоевать, но он никогда не позволял мне быть ведомой этими чувствами и мастерски нашёл применение моей энергии и неудовлетворённым амбициям на благо дела. Мне казалось, что Тигров воспринимал меня как бросающую ему вызов девчонку, чей возбуждённый любопытством мозг нуждался в систематической провокации, и именно это он мне и предоставил.

Тигров регулярно обеспечивал меня сложными заданиями и тренировками, требуя от меня полной отдачи и при этом с интересом наблюдая за моим прогрессом. Я же старалась изо всех сил удивить и поразить его своими успехами, и у меня это получалось. Будь то тренировки психологические, технические или физические – мне удавалось практически всё, и я была на седьмом небе от счастья, когда Тигров хвалил меня. Особенно он отмечал мои способности в маскировке и перевоплощении в новые образы, требующие от меня актёрского мастерства, смекалки и богатого воображения. Для меня эти занятия, пожалуй, были самыми интересными. Я чувствовала себя ведущей актрисой театра, играющей свой спектакль для единственного зрителя – Тигрова.

Одной из тренировок было преследование цели – любого выбранного Тигровым прохожего на улице. Моя задача состояла в том, чтобы сначала просто наблюдать за этим человеком, оставаясь незамеченной, а затем войти с ним в контакт, причем несколько раз в течение короткого периода времени, каждый раз возникая перед ним в новом неузнаваемом образе. Для воплощения в каждый образ я меняла походку, манеру поведения и разговора, акцент и, пользуясь вещами и предметами, находившимися при мне, корректировала макияж, причёску и одежду. Тигров ходил за мной тенью по улицам, наблюдая и оценивая меня в деле, в то время как я, стимулируемая адреналином, демонстрировала ему своё мастерство. И всё же я отдавала должное тому факту, что именно благодаря терпению Тигрова, его высокому профессионализму и дару учителя я и смогла стать высококлассным агентом.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.