Сделала девочка шаг и вдруг застыла, замерла Нюта, словно кто-то ей руки и ноги сковал.
Перед Нютой, у самого носа, в шаге всего от неё, стоит, прислонившись к берёзе, волшебная палочка.
Оглянулась девочка по сторонам.
— Волшебник, волшебник! — крикнула Нюта.
Тихо. Никто не ответил. Лишь эхо шмыгнуло куда-то в кусты.
«Волшебник! Волшебник!»
И снова — лишь эхо.
Задумалась Нюта. Что же тут думать? Тут же всё понятно. Просто оставил волшебник ей палочку.
Бросилась Нюта поспешно к берёзе. Схватила свою находку. Руки дрожат. Сердце стучит. Прижимает Нюта находку к груди. В лесу совсем потемнело. В небе пробилась, мигнула огнём звезда. Рядом тотчас появилась другая видать, прибежала подружка. Смотрят они на Нюту. И им интересно. Не часто такое бывает. В руках у девчонки — волшебная палочка.
— Палочка, палочка, — шепчет Нюта, — сделай так, чтобы я оказалась дома.
Закрыла Нюта глаза. Ну, думает, всё. Наверно, уже я дома.
Открыла. И вначале даже себе не поверила. Всё тот же лес, всё та же поляна, та же берёза.
«Поторопилась», — решила Нюта. Снова сомкнула веки. Стояла долго-долго. Ноги уже затекать начали. Опять открыла глаза. Всё тот же лес окружает Нюту.
«Я заклинаний, видать, не знаю. Эх, Митю бы сюда!» — подумала Нюта.
СТРАШНОЕ
Все эти дни Митю не покидало какое-то беспокойное чувство. Чем-то тяжёлым давило на душу. Всё волновался за Нюту. «Луга — река глубокая. Ох, уж этот мне Ромка!» — поминал горбун недобрым словом соседа.
Вот и сегодня. Вечер. Скоро совсем стемнеет. Не сидится Мите в избе. «А ну-ка, схожу на Лугу».
Переступил он порог, быстрым шагом пошёл к воротам. Смотрит — за воротами на дороге крутится Ромка. «Значит, вернулись», — подумал Митя.
— А где же Нюта? — спросил горбун.
— Как — где? — поразился Ромка. — Вы же избу с ней конопатите.
— Избу?
— Ну да, — ответил Ромка. — С утра и до вечера.
Захлопал Митя глазами. Что такое? Не может понять.
— Не конопатим мы вовсе избу, — ответил Митя. — Это вы чуть свет убегаете с ней на Лугу.
— На Лугу?! — Теперь пришёл Ромкин черёд удивляться.
Смотрит Ромка на Митю. Смотрит Митя на Ромку. Обнаружился Нютин обман.
Смотрел, смотрел Митя на Ромку, и вдруг нашло на Митю то самое головная его болезнь.
— Ангелы, ангелы, — зачастил Митя, — зачем вы забрали Нюту? Ангелы, Нюта у нас одна.
Схватил Ромка Митю за грудки, затряс.
— Где Нюта? — кричал он в самое Митино ухо. — Где Нюта?!
Однако Митя смотрел на него водянистыми, ничего не понимающими глазами и лишь повторял:
— Ангелы, ангелы, вы берегите на небе Нюту. Не пускайте её на Лугу. Нюта — царевна. Нюта у нас одна.
Нюте страшно. Она впервые оказалась ночью одна в лесу. Вот уже более часа Нюта бежит, бежит и бежит. Спотыкается, падает, поднимается и снова без оглядки несётся вперёд.
Ей чудится, что сзади кто-то её догоняет. Она даже слышит шаги. Громкие, звучные. Словно где-то обух вбивает сваи.
Ветви хлещут её по лицу, царапают щёки и руки. Но Нюте кажется, что это вовсе не ветви, а злые духи тянут к ней свои длинные пальцы.
Она спотыкается об оголённые корни деревьев. И кажется ей, что ото какие-то чудовища хватают её за ноги.
В ушах у Нюты гогот и свист. Весь лес дребезжит, хохочет и плачет.
Нюта затыкает уши. Она не в силах больше бежать. «Остановись, остановись!» — командует Нюта. Но ноги её не слушают. Они всё бегут и бегут. Словно огромной силы пружина спрятана где-то в Нюте. И вот, раскручиваясь, она гонит её вперёд. И этому нет конца. Как нет конца лесу. Как нет конца страхам.
Но вот пружина ослабла. Ноги переступили в последний раз. Девочка остановилась.
И сразу всё стихло. Исчезли визги и крики. Никто не хватает Нюту за ноги. Никто не царапает руки и щёки. Никто не вбивает сваи. И лишь громко-громко стучит сердце. Бьётся, как птица в стекло. Вот-вот выпрыгнет сердце наружу.
Нюта переводит дыхание. Она почти успокоилась. Ночь. Тишина.
«Вот и не страшно, — думает Нюта. — Нисколько не страшно. Так, ерунда!»
И вдруг — прямо у Нюты над головой послышался тихий клёкот и сразу же душу рвущий на части крик. Это проснулся филин.
Нюта вскрикнула и потеряла сознание.
Филин глянул на девочку и, чуть разжав когти, переступил с лапы на лапу.
ЦАРЕВИЧ РОМКА
Ромка не сразу догадался, где Нюта. Лишь потом, отойдя от Мити, он вдруг вспомнил последний свой разговор с девочкой, тот, в котором Нюта заговорила про волшебную палочку.
«В лес, ушла в лес», — как шилом кольнуло Ромку.
— Бог ты мой! — всплеснула руками Вириха. — Недоглядела. Дитё, несмышлёныш. — Она отставила подойник. (Старуха доила коров.) Её сухие, жилистые руки как плети повисли вдоль тощего тела.
— Там волки, — шептались ребята. — Там болота и трясины. Леший, леший её уволок.
Давно в Ромашках не творилось такого. Весть о пропаже девочки неслась от избы к избе. И удивительно: никто не ругался. Дурного никто не сказал про Нюту. А говорили совсем иное.
— Дитятко. Она же для Мити. Для добрых дел.
Чуть ли не половина Ромашек тут же отправилась в лес. Ещё раньше, не заходя в деревню, прямо с графской усадьбы, не выбирая дороги, полем побежала в лес и старуха Вириха.
— Ох, ох, — вздыхала она. — Не сберегла. Неужели и эту господь отымет?
