Секрет свадебного платья - [26]

— Так ты хочешь снять эту штуку или как? — сердито спросил он сиплым голосом.

— Ну да.

— Тогда прекрати извиваться.

Она затаила дыхание. Пространство отсчитывало секунды томительной тишины, нарушаемой лишь шуршанием атласа на коже. Унылый замок не желал поддаваться.

— У меня есть один сюрприз, — сказала она. — На сегодняшний вечер.

— Еще один?

Развратные сиплые нотки в ее смехе намекали: он не один такой шустрый, кто желает ее обнаженного тела. Нотки вибрировали в его теле, преобразуясь в гнетущее буханье пульса во вздувшихся венах.

— Ну да, такой прикольный прикид. Только представь, красный, в облипочку, с потайной молнией.

Он сглотнул, подавляя волну соблазна, взмывшую откуда-то из-под пяток. Верно, передышка продлится недолго, уж слишком страстно он желает ее, несмотря на свадебное убранство. Неужели она ему так необходима? В ущерб рассудку? Интересам? Он усердно вслушивался в себя, ожидая ответа. Но даже его твердокаменная иссеченная совесть не могла проникнуть в те глубины. Да, он привык к ней, с ней удобно, но ведь в ее действиях нет преднамеренности. И если она интуитивно обретает над ним такую власть, не кроется ли в этом еще большая угроза? Нет, пока они точно знают счет игры. Пожалуй, он позаботится о том, чтобы она не забывалась. Ну и он, со своей стороны, не подкачает.

— Осторожно! — внезапно вскрикнула она, когда потрескивание натянутого шелка нарушило тишину. Словно прорвав плотину, поводок замка молниеносно устремился по своему руслу. Платье свесилось с плеч, она подобрала его у груди, позаботившись о том, чтобы он успел мельком увидеть черный кружевной бюстгальтер без бретелей и намек на стринги. — Надо же! — Она изворачивалась назад, удивленно разглядывая разошедшуюся молнию, при этом ее груди сошлись в тугом лифчике. — Я полчаса трудилась над этой треклятой штучкой! Ну, в долгу не останусь. Отдам в добрые руки для починки характера.

— Не нагнетай. — Его голос скрежетал наждаком. — У меня есть навык.

Она уважительно взглянула на него, грудь порозовела. Ясно, куда направлен его зачарованный взгляд. Да он, пожалуй, на подъеме. Когда их глаза встретились, ее нижняя губка уже была между зубами, а пальчики босых ног поджимались под волнующимся подолом. Гейб понял: он никуда не уйдет. Шагнул к ней, она отпустила платье и очутилась в его объятиях. Прижалась, ловя его жадные поцелуи. Он покусывал ее шею, ушко, обводил языком скулы. Уложил ее, розовую прелесть, спиной на столик, поверх куртки и шарфа. На ее шее бился пульс. Губы влажные от его поцелуев. Глаза потемнели, сплошные зрачки с тонким синим ореолом. Она схватила его за пояс брюк, подтянула, пристраивая между своих ног, крепче обхватила бедрами и рванула застежку, едва не оторвав пуговицу. Он зарычал и уткнулся лицом в ее груди, вбирая в себя запах во всю глубину легких. Она выгнулась на столе дугой. Оглушающее вожделение овладело всеми его членами, он едва мог что-либо видеть вокруг себя, сосредоточив взгляд на бисеринках пота, которые скатывались по ее торсу. Она судорожно вздохнула, когда он поцеловал ей пупок, ладони вцепилась в его волосы, дрожала, пока он водил пальцем по краю нежного черного кружева стрингов. Едва сдерживая либидо под контролем, он разжал ее бедра и поцеловал. Она закинула руку на глаза и бедра разошлись, словно сами собой. Он оттянул тонкую полоску кружева и забрал лоно губами, доводя ее до крайнего восторга, осыпая поцелуями все, что раскрылось ему навстречу. Она молила его не останавливаться. Никогда. Он и не помышлял об этом. Когда она впала в экстаз, едва не потеряв сознание, его это настолько потрясло, что он едва не присоединился к ней. Придержал бумажник, вечно он там, когда надо спешно отыскать презерватив, навис над ней, ожидая, пока их взгляды встретятся и вспыхнут. И только тогда погрузился в нее. В бархатистое жаркое лоно. Глубже, еще глубже. Стенки влагалища крепко сжимали пенис, ему до сих пор не доводилось испытывать такого наслаждения. Опираясь одной рукой о круглый столик, держась другой за его бедро, она шумно вздыхала, сладкая тянущая боль подхватывала его изнутри, разливаясь по телу. Его веки прикрылись, и он, дойдя до вершины, услышал свой голос, выкрикивающий ее имя. К тому моменту, когда весь мир снова соединился в единое целое, мысли Гейба прояснились. Он заглянул в ее глаза, темные, влажные, сытые, и его плоть, возжелав, снова затвердела. Она поняла, усмехнулась и забросила руки за голову, так что кисти свесились с края стола.

— Значит, все это время ты считала, что я знаю о твоем свадебном платье и предполагаю твое скорое замужество.

Она посмотрела на него из-под ресниц:

— Предположим.

Он уперся рукой в кухонный столик.

— И тебе все это казалось нормальным?

— Нет. Но вспомни: я с детства насмотрелась на жизнь «долго и счастливо» и вот купила себе свадебное платье. Мне надо было сделать какой-нибудь поступок из ряда вон, чтобы как-то уравновесить эти обстоятельства.

Гейб чуть прищурился. В ее голубых омутах ответно лукаво блеснул огонек, подернутый дымкой желания. Шутит, что ли?

— Пейдж, чертовка. А ты подумала, в какое положение поставила меня не далее как сегодня утром, намекнув мне об отставке?