Секрет Черчилля - [31]

Борман и адмирал

Дёниц, не разгадавший интриги Бормана, совершенно иначе воспринял дело. Он не видел никакого иного выхода, кроме переговоров с англичанами и американцами. Он думал поэтому, что Гиммлер был бы наиболее компетентным человеком, способным завтра представлять рейх. Впрочем, ему было известно, что шеф СС уже давно готовился принять наследство Гитлера. Как утверждает помощник Дёница, капитан Людде-Нейрат, гросс-адмиралу однажды пришлось услышать от Гиммлера такие слова: «Одно несомненно. Никогда рейхсмаршал [Геринг] не получит наследства» Гитлера[46]. Гиммлер считал себя будущим фюрером. Дёниц имел возможность убедиться в этом во время первого совещания верховного командования вермахта, состоявшегося в Рейнаберге 28 апреля (разумеется, в отсутствие Гитлера), на котором гроссадмирал присутствовал в своем новом качестве главнокомандующего германскими вооруженными силами на севере. По этому случаю Гиммлер официально занял возле карт кресло, предназначавшееся для фюрера[47].

Именно как с предполагаемым преемником Гитлера пожелал Дёниц встретиться с Гиммлером после получения телеграммы Бормана. Встреча произошла в тот же день, 30 апреля, в полицейском комиссариате в Любеке, на Балтийском море, куда Гиммлер отступил со своим штабом и теми вожаками СС, которых он сумел собрать. После этой встречи у Дёница не оставалось никаких сомнений: Гиммлер уже считал себя новым фюрером. Шеф СС заставил его ждать[48].

Мистификация в действии

К этому времени мистификация, задуманная Борманом, полностью развернулась. По возвращении в Плён днем 30 апреля Дёниц нашел еще одну радиограмму, первую из тех, которые должны были обеспечить полный успех начатой операции. В этой радиограмме, также исходившей от имперской канцелярии, было отмечено время отправления —18 часов 15 минут. Она была подписана Борманом.

Этой радиограммой Дёница ставили в известность, что фюрер назначил его своим преемником вместо бывшего рейхсмаршала Геринга. Несомненно, чтобы внушить доверие к этому неожиданному и совершенно не поддающемуся контролю сообщению, Борман добавлял: «Письменные полномочия высланы». И чтобы еще более утвердить назначение гроссадмирала, в радиограмме уточнялось: «Начиная с этого момента Вам надлежит принимать все меры, которые потребуются в сложившейся ситуации».

Радиограмма, составленная таким образом, позволяла предполагать, что Борман говорит от имени фюрера и, во всяком случае, что тот еще жив. Но тогда радиограмма должна была бы быть подписана самим Гитлером, поскольку речь шла о столь важном деле, как назначение преемника. Ввиду отсутствия собственноручной подписи Гитлера под радиограммой, лишь «письменные документы», о высылке которых было объявлено, могли подтвердить достоверность содержания радиограммы Бормана. Но этих «документов» так никто и никогда не увидит. Поспешность, с которой Борман стремился облечь адмирала высшей властью еще до прибытия «письменных документов», со всей очевидностью свидетельствует о том, что он хотел упредить Гиммлера, поставив его перед свершившимся фактом. Иначе говоря, гросс-адмирал Дёниц был провозглашен «преемником» Гитлера на основании простой радиограммы, на которой не было даже, хотя бы и сомнительной, подписи Гитлера! Только в том случае, если Гитлер был еще жив, эта ошеломляющая афера могла бы показаться в какой-то мере правдоподобной. Но Гитлер в этот момент был уже мертв!

Только из новой радиограммы Бормана, отправленной на следующий день, 1 мая, в 7 часов 40 минут утра из Берлина и прибывшей в Плён в 10 часов 40 минут, можно было заключить, что Гитлера нет более в живых. В этой радиограмме, на удивление лаконичной, говорилось только о том, что «завещание остается в силе», и ничего не уточнялось.

Зато в ней Борман приподнимал завесу над собственной игрой: он говорил о себе. Действительно, новая радиограмма завершила операцию, начатую предыдущей. На первом этапе он урегулировал вопрос о «преемнике» Гитлера, на втором он в свою очередь обеспечивал себе место рядом с новым главой государства. Он требовал от Дёница, чтобы тот подождал его. Борман, естественно, имел в виду окончательно завершить задуманную комбинацию. Он сообщал Дёницу, что присоединится к нему «тотчас же, как только это станет возможным», по-прежнему настаивая, чтобы тот «отложил до этого времени обнародование», то есть обнародование сообщения о своем назначении преемником Гитлера. Борман, без сомнения, хотел прежде определить свое положение.

Таким образом, Борман выступил на сцену в роли главного партнера «преемника» Гитлера, которого он сам выдумал. Все происходило при замалчивании факта смерти фюрера для того, чтобы заставить поверить, будто это делается от имени Гитлера. Дёниц был убежден в этом. На рассвете 1 мая, в 3 часа 30 минут, он отправил фюреру личную телеграмму с выражениями благодарности. В этом послании, адресованном мертвецу, говорилось:

«Мой фюрер, моя верность Вам беспредельна. Если судьба возлагает на меня руководство германским рейхом, как Вы это решили, я буду вести эту войну до самого конца, как того заслуживает беспримерный героизм немцев»